Гарри Поттер и Кубок огня

Гарри был уверен, что Хагрид о нём давно уже забыл (четыре дракона плюс мадам Максим — этого наверняка должно было хватить, чтобы занять его внимание на всю оставшуюся ночь)...

Крауч боролся насилием против насилия и разрешил использование Непростительных заклятий против подозреваемых. Я сказал бы, что он стал так же безжалостен и жесток, как многие на Тёмной Стороне.

На мгновение из глубины его глаз словно глянула смерть — и захлопнула ставни.

В эту минуту Гарри ненавидел в Роне всё, даже кусочек голой щиколотки, торчавшей из-под коротковатой пижамной брючины.

— Попробуем тогда какие-нибудь сборники простых заклинаний, — сказал Гарри, отбрасывая «Люди, которые слишком любили своих драконов».

— Ну, знаешь, Хагрид, если ты желаешь быть всеобщим любимчиком, тебе, боюсь, придется просидеть в этой хижине до скончания веков, — сказал Дамблдор, серьёзно глядя на него через очки в форме полумесяца. — С тех пор как я стал директором этой школы, недели не проходит, чтобы кто-нибудь не прислал сову о том, как плохо я справляюсь со своими обязанностями. Ну и что же мне делать? Забаррикадироваться у себя в кабинете и посыпать голову пеплом?

— Гарри! — крикнула Гермиона.

Это, возможно, было к лучшему, что Рон и Гарри заорали на Снейпа в один и тот же миг; к лучшему было и то, что их голоса так сильно отдавались от каменных стен коридора — потому что в лавине звуков он не мог разобрать, как они его называли. Но общий смысл до него всё равно дошёл.

— Всем Чемпионам надо идти, по-моему, их хотят сфотографировать…

Твоя преданность — всего-навсего трусость. Ты бы ни одной секунды здесь не остался, если бы тебе было куда пойти.

Полный список состоит из четырёхсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.