Молодость

Повесть «Молодость» написана Соррентино по сценарию к одноименному фильму, вошедшему в программу 68-го Каннского кинофестиваля. Несмотря на шумный успех фильма, книга стала мировым бестселлером (на языке оригинала она была издана в 2015 году), не растолковывая, но обогащая воплощенные на экране образы, акцентируя внимание читателей на самых тонких нюансах.

В роскошном швейцарском отеле отдыхают композитор Фред Баллинджер и кинорежиссер Мик Бойл, старые друзья… и старые развалины. Великие старики, которые еще чувствуют в себе вдохновение, еще слышат музыку, еще наслаждаются красотой, еще страдают от последствий любви, но все чаще обсуждают проблемы с туалетом. Ведь, как проницательно подмечает кинокритик Антон Долин, они не зря встречаются у бассейна ─ искусственного водоема, символа безысходности и исчерпанности.

Впрочем, отдых не значит покой. Фред, отказавшийся от концертов и писательства, из-за невысказанной боли напрасно пытается достичь душевной гармонии. Мик, напротив, словно бы вновь на коне, в компании юных сценаристов готовится к съемкам своего последнего, самого значительного фильма, не ожидая катастрофы. Но время словно бы «сворачивается в пулю», столь велика плотность событий и высок градус страстей. Здесь сойдутся великая красота и «великий диктатор», любовь и смерть, прошлое и будущее.

Книга дополнена критическим эссе Антона Долина ─ анализом творчества Паоло Соррентино.

***

Цитаты:

«Голые тела людей всех возрастов, окутанные паром саун и турецких бань, в ракурсе против света кажутся мертвыми, принесенными в жертву жаре и поту. Прекрасные и подтянутые тела, полные и округлые тела, старые и дряхлые тела. Люди трудятся, чтобы поддержать физическую форму. Люди пытаются отодвинуть будущее и нелепо гонятся за ушедшей молодостью. Кроме того, виднеются очертания людей, лежащих с закрытыми глазами, погребенных в лоханях под горами травы. Словно ожившие луга. Неподвижные натюрморты, контрабас продолжает негромко звучать, бесконечно повторяя две простенькие ноты».

***

«Соррентино действительно пристально вглядывается в молодость ─ самую наглую, природную, неоспоримую ипостась правящей миром великой красоты, ─ и не существует лучшего угла зрения, чем бессильное положение влюбленного, эту молодость безвозвратно потерявшего. Молодость ─ предмет, старость ─ лишь оптический инструмент, перевернутый бинокль, в котором прошлое отдалилось на такое расстояние, что стало едва различимым (и вдвойне прекрасным). К слову, в титрах “Молодости” – драгоценности Bvlgari, костюмы Brioni и Armani, для которых ─ как и для других брендов ─ Соррентино в прошлом снимал рекламные ролики. Но что они такое в сравнении с наготой модели-красавицы, при встрече с которой во сне герой немедленно начинает тонуть?»