Быть писателем. Часть 2

просмотры: 3525, дата размещения: 20 июня 2014

М. Пришвин, "Белый ожерёлок"

 

Продолжаем разговор с теми, кто задается вопросами: как стать писателем, как научиться писать хорошо и быстро, как стать известным. Дорогу осилит идущий; а желающий прочесть первую часть статьи найдет ее ЗДЕСЬ.

6. Используйте проверенные методы создания литературных произведений.

Лев Толстой критиковал не только Шекспира и Чехова, но и литературу как систему — с ее преемственностью поколений, классикой жанров и литературоведческим образованием. Толстой считал: для того, чтобы быть писателем, нет нужды полжизни изучать написанное до тебя. Неосведомленность автора об уже сформировавшихся литературных приемах станет залогом оригинальности нового произведения. В романе Харуки Мураками "1Q84" красотка Фукаэри, страдающая дислексией, создает незаурядный роман "Воздушный кокон".

Однако граф Толстой и выдумавший Фукаэри Мураками получили прекрасное профильное образование. Поэтому лучше оставить литературный нигилизм, а заодно посмотреть, что придумали старшие товарищи для облегчения тяжелого писательского труда. Разумеется, герои, сюжет должны быть уникальными. Но секреты организации творческого процесса стоит перенять.

Сборник "Тили-тили-дудка"

Американский писатель Рэнди Ингермэнсон широко известен не столько беллетристикой, сколько книжкой "Написание художественной литературы для чайников" (Writing Fiction For Dummies). Ингермэнсон дает пошаговую инструкцию, как создать роман, т.н. "метод снежинки".

Шаг 1. Напишите краткую аннотацию к будущему роману: одно предложение, примерно 15 слов, никаких имен. Перед вами — концепция книги и продающий текст в одном флаконе.

Шаг 2. Расширьте предложение-аннотацию до одного абзаца. Он будет описывать завязку, конфликт и развязку. Ингермэнсон признается, что его любимый вариант построения сюжета — завязка, три конфликта и конец. Развитие каждого из конфликтов занимает ¼ книги, последняя ¼ уходит на финал. Таким образом, на втором шаге у Ингермэнсона получается абзац из 5 предложений.

Можно отступить от предложенного американцем решения и составить более детальный план произведения: экспозиция, предзнаменование будущих событий, завязка, конфликт (между героями, или внутренний, или с обстоятельствами), нагнетание атмосферы, кризис (выяснение отношений и пр.), подготовка к финалу и развязка (разрешение конфликта, когда герои получают желаемое или остаются с носом). Тогда у вас получится абзац из 8 предложений.

Шаг 3. Приступаем к описанию героев. Про каждого нужно написать по одному предложению: кто он, чего хочет добиться, что ему мешает, как изменится герой в результате конфликта. Плюс по абзацу с перечислением, в каких событиях он будет принимать участие.

Шаг 4. Составляем синопсис. То есть берем мини-текст, созданный на втором этапе, и расписываем каждое его предложение до самостоятельного абзаца. Получится примерно страница текста.

Шаг 5. Вновь к героям. Напишите по странице для каждого главного героя и по полстраницы для второстепенного — изложите общую историю с точки зрения всех персонажей по очереди.

Шаг 6. Возьмите страничку с кратким синопсисом (составленным на четвертом шаге) и вновь детализируйте: каждый абзац этого текста превратите в страницу.

Шаг 7. Составляем подробный рассказ о каждом герое: от цвета его глаз и волос до траектории духовной эволюции.

Шаг 8. На основе многостраничного синопсиса составьте перечень сцен, которые должны быть описаны в романе. Чем полезен этот этап — на нем ясно видно, какие сцены нужны, а какие будут лишними в романе. В каждой сцене обязательно должна создаваться / решаться какая-либо проблема. Если это условие не соблюдается, безжалостно выкидывайте сцену прочь!

Шаг 9. Создание черновика романа. Ингермэнсон уверяет, что "метод снежинки" позволяет в три раза увеличить скорость написания романа — и я ему верю!

Сборник сказок "Непослушный козленок"

7. Не смешивайте жанры.

Новым порождением эпохи постмодернизма стал жанр "меш-ап", приветствующий смешение сюжетов и героев различных писателей. Джейн Эйр гоняется за зомби, Холмс ловит Дракулу, герои "Тихого дона" воюют с марсианами. На этом фоне симбиоз любовного романа с учебной литературой или триллера с мемуарами кажется невинным развлечением. Но все же без лишней нужды не скрещивайте жанры. Читатели не любят, когда "и вашим, и нашим".

Эдуард Успенский начинал как сатирик, и склонность к язвительной шуточке стала его фирменным знаком. Читатели приняли на ура "Троих из Простоквашино", "Год хорошего ребенка", "25 профессий Маши Филипенко" и другие повести, в которых писатель "прошелся" по советской действительности.

Но несколько произведений, вышедших в 1990-2000-е годы, подпортили репутацию Успенского, как лучшего российского детского писателя. Возможно, Эдуард Николаевич чересчур увлекся музыкальным проектом "В нашу гавань заходили корабли", и сленг дворового шансона помимо его воли перекочевал в детскую прозу. Или слишком усердно пытался подготовить детей к суровой взрослой жизни, неизвестно. Но истории о том, как Матроскин нанимал киллера, а Печкин связался с мафией и попал на деньги, не вошли в золотой фонд детской литературы. Самые возмущенные читатели даже высказывали предположения, что первые книги за Успенского написали другие люди.

Еремей Парнов, "Ларец Марии Медичи"

8. Будьте осторожны.

То, что мы пишем, имеет свойство влиять на нашу жизнь. Иногда это влияние положительное, иногда — отрицательное. Считается, что наибольшее влияние на судьбу писателя и его близких имеют мистические произведения. Конечно, вряд ли можно "написать свою судьбу". Но все же будьте осторожны, если прототипами персонажей служат ваши знакомые или вы сами.

В далеких 1970-х годах Владимир Орлов приступил к осуществлению замысла, весьма смелого для советского писателя: он начал писать роман в жанре магического реализма. Главный герой "Альтиста Данилова" — гениальный музыкант, московский интеллигент и демон. Да-да, в одном лице! Данилов любит купаться в молниях и способен постичь судьбу любого человека. Однажды на улице внимание Данилова привлек крайне встревоженный мужчина. Его отец в описываемый момент находится в больнице, ему делают крайне сложную операцию. В тоскливом беспокойстве сын вздыхает: "Сейчас бы стакан водки!" Демон слышит зов человека. Данилов подходит к мужчине, предлагает выпить с ним, но после первого же стакана быстро прощается. "Вы больше стакана и не хотели", — поясняет Данилов в унисон тайным мыслям случайного собутыльника.

Изящная, провокационная и абсолютно нереальная ситуация вскоре после ее описания на бумаге с точностью до мелочей повторилась в жизни самого писателя! Отцу Владимира Орлова предстояла опасная операция, он мог умереть прямо под скальпелем хирурга. Оттого в тот день Орлов был не в лучшем настроении. По пути домой из больницы у писателя непроизвольно мелькнула мысль, что сейчас он не отказался бы от водки. Неожиданно к Орлову подошел человек и спросил: "Не составите компанию? Не могу пить один". Вместе они зашли в ближайшую подворотню, разлили водку. Орлов выпил и посмотрел на стакан в своей руке, медленно прозревая. А незнакомец произнес: "Все, больше вы не хотели" и ушел.

Владимир Викторович планировал для "Альтиста Данилова" трагическую развязку. Но после череды повторений событий романа в жизни автора и его знакомых решил увенчать книгу хэппи-эндом. От греха подальше.

А в жизни Андрея Белянина разыгралась страшная трагедия. Конечно, известный российский фантаст не виноват в случившемся. Просто злые силы, к сожалению, встречаются не только в сказках.

Одним из первых романных циклов Белянина стал "Меч без имени". Главный герой трилогии носит имя Андрей Олегович и обладает другими приметами и характеристиками, свойственными самому Белянину. Силы волшебства забрасывают Андрея Олеговича в параллельный сказочный мир, в котором он обретает друзей, кучу неприятностей и титул лорда Скиминока. В 1998 году вышла финальная часть трилогии под названием "Век святого Скиминока". По сюжету романа, сына главного героя Ваню похищает Люцифер, и Андрей Олегович отправляется в преисподнюю, чтобы спасти мальчика.

В мае 2004 года 13-летний Иван Белянин не вернулся домой из школы. Вечером писателю позвонили похитители и потребовали выкуп в 100 тысяч долларов. При передаче денег милиция задержала 13-летнего Кирилла Костылева и его старшего брата-сообщника Ивана. К несчастью, похитители убили Ваню Белянина в первый же день и выкуп требовали уже за мертвого ребенка. Ивана Костылева приговорили к 18 годам заключения. Хотя инициатором преступления был Кирилл, возраст защитил его от уголовной ответственности. Однако летом 2005 года неизвестные увезли Кирилла прямо со двора собственного дома. Вскоре после похищения его тело было найдено в местном водоеме.

Виктор Наседкин, "Ефрейтор Сизов и его товарищи"

9. Кусочничайте вволю!

Художественное произведение — это мозаика из тысяч услышанных словечек, увиденных вещей, пережитых эмоций. Писатель схож с фотографом, который бесконечно фиксирует изменяющийся окружающий мир во всем его разнообразии. Различия лишь в средствах художественного выражения. Поэтому многие литераторы постоянно таскают с собой блокнот или планшет и что-то записывают, записывают, записывают.

Фанатичным копиистом был Эмиль Золя. Иногда его страсть в точность повторять "все как в жизни" доходила до смешного. К примеру, куртизанка, главная героиня романа "Нана", живет в доме, описание которого до мелочей повторяет интерьер особняка одной парижской дамы. А на званном обеде у Нана подаются блюда, которыми побаловал своих гостей один из французских министров. Отчет об этом мероприятии был опубликован в газете, и после выхода романа внимательные читатели узнали роскошное меню.

Зато Дина Рубина является настоящим гением "кусочков". Из разрозненных фактов и артефактов она ткет узор удивительной точности и яркости. Так, любовно-детективно-шпионская трилогия "Русская канарейка" (две первые части которой, "Желтухин" и "Голос", уже четвертый месяц держатся в списке главных бестселлеров 2014 года) родилась из небольшой брошюры, которую Рубиной подарил поклонник-птицевод. У Дины Ильиничны аллергия на птиц и, конечно, она ничего не могла знать о разведении и содержании канареек. Но тема захватила писательницу, и по крупицам она стала собирать необходимый материал. Просто удивительно, сколь многое в книге не выдумано ею, а взято из жизни. Даже полотняный цветастый мешочек с зернами, из которого кормили птах, Рубина "подсмотрела" у знакомого.

А. Имерманис, "Призраки отеля "Голливуд"

10. Поддерживайте имидж.

Николай Клюев был поэтом "новокрестьянского стиля". А потому по Петербургу ходил в широкой рубахе и смазанных сапогах "а-ля мужик". Фотографировался — так с балалайкой в руках. Говора и манер держался соответствующих. Георгий Иванов вспоминал, как Клюев при встрече зазывал его в гости: "Не оставляет Заступница нас, грешных. Сыскал клетушку, — много ли нам надо? Заходи, сынок, осчастливь!"

"Клетушка" оказалась роскошным номером "Отель де Франс" на улице Морской.

Когда в один из дней Иванов заглянул к приятелю, то оторопел: Клюев в щегольском европейском наряде, при галстуке, возлежал на тахте и читал Гейне в подлиннике. "Маракую малость по-басурманскому, — объяснил Николай Алексеевич. — Только не лежит душа. Наши соловьи голосистей, ох, голосистей".

Посетовав, что не припас для дорогого гостя медового пряника, Клюев предложил Иванову заглянуть во французский "трактирчик" за углом. Но выйти из дома в "визитке" не представлялось возможным: "Ребята засмеют". Поэт сменил костюм на малиновую рубашку, поддевку, сапоги с блеском. Иванов засомневался, пустят ли в таким виде в ресторан. Но Клюев его успокоил: "В общую и не просимся. Куда нам, мужичкам, промеж господ? Знай, сверчок, свой шесток. А мы не в общем, мы в клетушку-комнатушку, отдельный то есть. Туда и нам можно". Речь шла об отдельном кабинете, который, разумеется, стоил немалых, совсем не "мужицких" денег.

Кир Булычев, "Девочка с Земли"

11. Верьте в себя!

Верить в себя — значит верить в свое предназначение и упрямо стремиться к его исполнению. В пору своей юности в Ленинграде моей маме довелось быть близко знакомой с Михаилом Веллером. Он уже имел славу человека необычайно умного, но как писатель еще не состоялся. Такое "недоделанное" состояние являлось необычайно лакомым для острословов всех мастей. Ужасающая бедность молодого сотрудника Музея истории религии и атеизма подливала масло в огонь. Веллер носил потертые на локтях свитера и любил появляться в гостях с батоном в руках (обычно надкусанным — не утерпел по дороге). Выдержав для приличия несколько раундов светской беседы, он как бы невзначай предлагал:

— Может, чаю попьем? У меня как раз есть батон!

От хозяина требовалось чем-нибудь этот батон сверху намазать.

Разумеется, никто не упускал случая поддеть горемыку:

— Ну что, Миша, пишешь свой роман века?

— Пишу, — отвечал Веллер с достоинством.

И ведь писал, не падал духом! Теперь у Михаила Веллера широкая известность и многотысячные тиражи. А где те острословы? Возможно, поспешили выбрать себе новый объект для насмешек.

 

В оформлении статьи использованы коллажи Николая Новодворского "Веселые обложки": старые книги с новыми заголовками.