Журнал Гламур рекомендует: очень опасная Лиза

"50 оттенков серого" изменили систему ценностей в литературе, реабилитировав писчебумажный прон и приучив считать хорошими книгами все, что написано хоть сколько-нибудь лучше "Оттенков". Стоило английскому искусствоведу и историку Лизе Хилтон доказать, что она тоже не лыком бита, как ее эротический триллер "Маэстра" появился на книжных прилавках от Гринвича до самых до окраин. Обещано продолжение, обещана экранизация, восторженные отзывы, а журнал Glamour в текущем июне объявил Хилтон писательницей года.

Интересно, что предшественницей Хилтон, то есть лучшей писательницей 2015 года по версии Glamour, была Пола Хокинс. Ее короновали за криминальный роман "Девушка в поезде" о пьянчужке из пригорода, страдающей от одиночества и непонимания со стороны бывшего мужа, его жены и органов правопорядка. Справедливо, хотя с точки зрения гламурности пивной алкоголизм не котируется даже после героинового шика. Зато "Маэстра" вполне в тренде: шампанское, бренды и шикарные удовольствия.

Героиня романа "Маэстра" Джудит Рэшли, подобно самой Лизе Хилтон, родилась в Ливерпуле и получила престижное образование в сфере искусства. Несчастная дочь матери-алкоголички, с детства Джудит поклоняется двум богам: художнице XVII века Артемизии Джентилески, любовь к которой была подобна удару молнии, и золотому тельцу, чутко оберегающему свое потомство ─ сыновей и дочерей богатых фамилий ─ от тлена и треволнений. Школьница зачитывается книгами, действие которых разворачивается в интерьерах элитных частных школах. А побывав в художественном музее, Джудит твердо решает стать искусствоведом.  

"Два года я работала на заправке, подметала в парикмахерской, упаковывала заказы в китайской кухне, нещадно режа пальцы о фольгу и заливая кровью свинину в кисло-сладком соусе ─ излюбленное похмельное блюдо тех, кто перебрал в пятницу вечером. Мне удалось заработать денег на то, чтобы провести целый год в Париже и пройти месячный базовый курс по искусствоведению в Риме.
Мне казалось, что, когда я поступлю в университет, жизнь моя тут же изменится. Никогда раньше я не бывала в подобных местах и не общалась с такими людьми. Эти небожители и здания были словно созданы друг для друга: на протяжении нескольких поколений существа с кожей медового цвета и оштукатуренные стены того же цвета объединялись благодаря кредиту на обучение, причем слияние это было совершенным с архитектурной точки зрения, продуманным до малейших, отшлифованных дыханием времени деталей".

В глубине души девочка уверена, что от элитного искусства к элитному обществу ее приведет дорога из желтого кирпича.

Так да не так…

Впитав науки, Джудит устраивается на работу в известный аукционный дом "Британские картины". В ее активе ум, внешность, целеустремленность, но раз за разом разочарованная Джудит вытаскивает пустой билет. Ей отведена роль девочки на побегушках: пустое место для тех, кто не просто знает искусство, а имеет его. Молодого специалиста гоняют за кофе и даже вручают в качестве секс-бонуса постоянному клиенту. Чтобы стать частью элиты, диплома недостаточно ─ необходимо соблюдать тайный дресс-код. 

В общем, в духе стихов Яшки Казановой:

я безусловно нарасхват:
курили, пели, танцевали...
одышливо *б*т москва
раскрытый рот провинциальный
мой. третий год столичных благ =
дрессура в точке совершенства…

С той существенной разницей, что в жизни Джудит Рэшли метафоры воплотились буквально. Джудит вечно на мели, и бывшая одноклассница увлекает ее в клуб "Гштад", где мужчины с деньгами отдыхают в обществе хорошеньких дам. Чтобы устроиться на работу в "Гштад", достаточно правильно ответить на один вопрос: "Пить умеешь?" Теперь по вечерам знаток живописи Джудит превращается в очаровашку Лорен. Меж тем в "Британских картинах" начинают твориться странные делишки, и когда амбициозная выскочка сует в них свой нос, ее вышвыривают вон без сожалений.

После увольнения потрясенная Джудит понимает, что университеты не дали ей ничего для воплощения мечты. Что она паркуется не в том месте. И что больше никому ничего не должна, за исключением Артемизии Джентилески.

История гениальной итальянки туманна и трагична. По одной из версий, юную Артемизию изнасиловал художник, работавший вместе с ее отцом. По другой, все случилось по согласию. Так или иначе, Артемизия прошла через унизительный публичный судебный процесс, подвергалась осмотрам и пыткам, и в итоге ее любовник был осужден. Вероятнее всего, приговор вынесли справедливый, уж слишком специфичны картины Артемизии, на которых библейские героини расправляются с недругами-мужчинами. Через живопись художница мстила своим обидчикам, и Юдифь, обезглавливающая Олоферна, ─ alter ego самой Артемизии.

Если вы уже заметили сходство имен Юдифь и Джудит, вы мыслите в верном направлении! Шаг за шагом героиня "Маэстры" будет превращаться в цельнометаллическую версию самой себя, хищницу, способную не только защищаться, но и отбить добычу.

Джудит Рэшли не отягощена половыми комплексами и с удовольствием посещает свинг-клубы. Но когда Лизу Хилтон спрашивают о причинах такого поведения ее героини и не является ли Джудит феминисткой, писательница отрицательно качает головой:

─ Джудит не феминистка. Ведь, например, Джеймса Бонда никто не спрашивает, почему он распоряжается своим телом так, а не иначе, или что он чувствует с очередной красоткой. И женщина имеет право поступать точно так же. Реальные женщины ведут себя довольно расковано, просто художественная литература сегодня отстает от реальности.

Упреки, дескать, сцен насилия уж больно жуткие, Хилтон тоже не принимает:

─ Как историк, я люблю хорошую боевую сцену. И насилие должно беспокоить читателя, о нем невозможно читать с легким сердцем.

Навязчивое сравнение "Маэстры" с "Пятьюдесятью оттенками серого" неслучайно. Лиза Хилтон не была в литературе новичком, но издавала дотошные беллетризованные биографии (Елизаветы I, Нэнси Митфорд и др.) и исторические романы с легким налетом женской прозы. Видимо, на определенном этапе у дамы возникли финансовые трудности, если она согласилась на предложение своего литературного агента написать что-нибудь в стиле Джеймс, потому что идея с самого начала ее не обрадовала. Промаявшись около года, Хилтон решила переработать свой старый, времен учебы в Европе, замысел о махинациях в сфере торговли картинами, приправив его, по словам автора, "гневом поколения Миллениум, которое родилось в эпоху экономического процветания и потому считало, что для успеха достаточно много работать и вести страничку в Instagram, но как бы ни старалось, никак не может преуспеть".

В итоге получилась "Маэстра" ─ результат искусственного скрещения дорогих картин с дешевым чтивом. Роман литературному агенту не понравился (мол, таких, как Джудит, не берут в постель к Грею), отвергли его и издательства. Полный крах. Пока друг Лизы не рекомендовал рукопись знакомым из Bonnier Publishing Fiction. Еще до выхода книги права на ее экранизацию были проданы за семизначную цифру (Хилтон признается: известие так ее ошеломило, что писательницу тут же вырвало). О романе написали Washington Post, New York Times, Guardian и др.

Первоначально на обложке вместо "Лиза Хилтон" поставили "Л.С. Хилтон" (в полку "Дж.К. Ролинг", "Л.С. Джеймс" прибыло, английские издатели упорно пытаются выдать авторов-женщин за мужчин). И хотя в сюжете "Маэстры" нет ничего общего с "Оттенками серого" (не считая толстого персонажа по имени Джеймс, который довольно быстро отправляется к праотцам), во всех месседжах сочинения по-прежнему ставят рядом. Но с особым посылом: "Если люди стеснялись признаваться, что прочли такую плохую книгу, как "Пятьдесят оттенков серого", то читать роман "Маэстра" они, напротив, будут с гордостью". Хилтон уже получила массу писем от благодарных читательниц, которым роман поднял самооценку, укрепил уверенность в себе и своих силах.

Признаемся честно: слухи о гениальности романа сильно преувеличены. Может, в Великобритании и тех 30 странах, где вышла "Маэстра", она и стала сенсацией, но в России поле, которое окучивает Лиза Хилтон, еще 15 лет назад засеяла Юлия Шилова. Сексуальные и сильные духом гедонистки ─ Юлия Витальевна таких персонажей штампует пачками. Иногда они хотят любви, чаще мести и обязательно новое платьишко, а то и два. А чего жаждет Джудит Рэшли? Социального успеха, мести за поруганные мечты и ─ как же без этого! ─ платьишек. Героини Шиловой даже побойчее англичанки. Зато Джудит знает толк не только в удовольствиях, но и в красках.

Писательница нарочно не описала внешность своей героини, чтобы каждая читательница могла примерить этот образ на себя. Сама же Лиза Хилтон выглядит столь экзотично ("твои глаза, как два тумана, как два прыжка из темноты"), что невольно задаешься вопросом: а не списала ли она неудержимую Джудит с себя? Хилтон уверяет, что нет: после развода с итальянском композитором Николя Моро она скромная мать-одиночка, воспитывающая 10-летнюю дочь Оттавию. Что естественная среда ее обитания не тусовки свингеров, а библиотека. Что дни ее похожи один на другой: отвезти Оттавию в школу, посетить тренажерный зал, а потом сидеть на кухне в трениках, застыв над очередной рукописью.

В общем, Лиза Хилтон ─ типичная Анастейша Стил. Или стесняется признаться в ином?

Кстати сказать, на сегодня, 25 июня 2016 года, в Милане, в Piccolo Teatro Studio Melato назначена премьера оперы Николя Моро Love Hurts ("Любовь делает больно"), либретто к которой написала Лиза. Опера посвящена маркизу де Саду и Жилю де Ре ─ маршалу Франции, соратнику Жанны д'Арк и одновременно серийному убийце и сатанисту, ставшему прототипом Синей Бороды. Заключенный в психиатрическую больницу де Сад ставит спектакль о де Рэ, роли в котором отведены душевнобольным.

По словам Николя Моро, как историк, Лиза Хилтон долго изучала сведения об обоих персонажах, прежде чем сочинить либретто. Идея Моро, которую он вынашивал с 1998 года, состоит в сопоставлении судьбы двух человек, де Сада и де Рэ, из которых один был наказан всего лишь за скандальные сочинения, а второй долгие годы безнаказанно творил самые страшные злодеяния.

****

Из "Маэстры":

"Украшения я подбирала долго. Крошечные серьги-гвоздики с бриллиантами, которые мама подарила мне на двадцать один год, я уже давным-давно сдала в ломбард в Хаттон-Гарден, поэтому решила, что отсутствие украшений лучше, чем дешевые украшения, и не стала ничего надевать. Платье было элегантным само по себе, оставалось только надеть самые простые туфли на каблуке. Я выпросила у соседки Пэй черный клатч «Гуччи» – и вуаля, образ готов! Минимум косметики, только немножко туши и чуть-чуть малиновой помады. Вызвала такси, чтобы не растрепать прическу, водитель посмотрел на меня так, что я сразу же успокоилась и поняла: выгляжу на все сто.
Около красной ковровой дорожки, протянувшейся от стеклянного павильона в Гайд-парке, собралась толпа папарацци, сверкавших всеми оттенками розового и малинового, словно космический корабль в стиле ретро. Парочка из вежливости пару раз щелкнула камерами, но все равно было приятно. Издалека доносилось гудение праздника – звуки сливались в органичный гул, похожий на урчание огромного зверя. Я протянула швейцару приглашение, он сделал мне знак проходить, и я на секунду прикрыла глаза, предвкушая океан удовольствия, в который вот-вот окунусь.
Наверное, так почувствовала бы себя Золушка, если бы ей все же удалось попасть на бал, а он оказался бы корпоративной вечеринкой заштатной страховой компании. Даже аромат огромных уличных свечей «Джо Мэлоун» не мог перебить кисловатый, навязчивый запах дешевого шампанского. Сотни мужчин с нездоровым цветом лица, в плохо сшитых костюмах, толпились вокруг бесплатного бара с фанатичным блеском в глазах, достойным мормонов, когда те решили оторваться по полной в Атлантик-Сити. Откуда «Тентис и Тентис» набрали такой контингент – неизвестно. Среди этого океана посредственности я разглядела голову вышедшей в тираж супермодели – ее худая, высокая фигура торчала словно палка среди всего этого безобразия. Если не считать этой «знаменитости», у меня было такое ощущение, что я оказалась в дешевом диско-баре в пятницу вечером.
<…>
Я протолкалась к барной стойке, миновав стайку девушек в микроскопических размеров платьях и туфлях, которые, судя по всему, они позаимствовали у Колин Руни, не спросив разрешения. От разочарования я не смогла даже толком насладиться взглядами, которыми они меня провожали. Они явно краем уха где-то слышали, что нижняя часть женского тела обладает определенной притягательностью для мужчин, но на этом их мысль и остановилась. Да, юбка, которая демонстрирует все, что нужно для определения даты последнего визита к косметологу на предмет депиляции, не лучший способ заявить о женской эмансипации. Чем закончится их вечер, я рискнула бы угадать с одной попытки – около трех ночи они будут исполнять пародию на стриптиз, сидя на коленях у какого-нибудь перемазанного майонезом мажора-неудачника где-нибудь в клубе «Восемьдесят». О нет, это не для меня! Джудит, успешный арт-дилер и элитная девушка на один вечер, достойна большего! Пить мне совершенно не хотелось, но, чтобы как-то убить время, я прихватила пару бокалов и медленно продефилировала через зал, притворяясь, что один из них предназначается для моего несуществующего собеседника. Впрочем, особого удовольствия весь этот спектакль мне не доставил.
Анджелика, разумеется, так и не появилась. В живописи она, может, и не разбирается, но наверняка обладает достаточным опытом светской жизни, чтобы понимать, на какие вечеринки ходить не стоит. Еще один пример тайного шифра, который мне так и не удается разгадать! Да как я могла на это купиться? Как могла поверить, что здесь меня ожидает нечто из ряда вон выходящее?! Да и что? Элегантная беседа с элегантной публикой, на ходу изящно пошутить с Джеем Джоплингом, после чего тот, разумеется, украдет меня с бала, отвезет в «Вулзли» и усадит за тот самый столик, где любил отужинать Люсьен Фрейд?!
Такое мне не светит, потому что я просто серая мышь! Выскочка из низов! Боже, какое унижение! Даже папарацци уже отправились на поиск мероприятий поинтереснее. Престарелой супермодели тоже след простыл – ушла, наверняка засунув между вываливающихся из декольте грудей жирный чек, туда, где тусуется настоящая элита. Господи, какая же я дура! Сначала я подумала, что в наказание за глупость стоит пойти домой пешком, но потом поняла, что слишком расстроена. Ну потрачу еще двадцатку на такси, и что?
<…>
Неужели так бывает всегда? Неужели Лондон и правда похож на матрешку? Стоит тебе открыть первую блестящую лаком куколку, как внутри ее оказывается еще одна, а потом еще и еще… Вне себя от раздражения, я протянула водителю деньги, на ходу начиная теребить ненавистное платье, тонкая цепочка лопнула, и я в ярости схватила подол около разреза и разорвала чертову тряпку пополам, к вящему изумлению проходившей мимо пожилой пары, державшей в руках программки из Альберт-Холла.
Бледная от гнева, я вошла в квартиру и с трудом стала пробираться по коридору, заставленному неимоверным количеством велосипедов, насосов и шлемов. Зайдя на кухню, я обнаружила на столе коробочку с запиской, на которой было всего два слова: «Для Джуди». В коробке оказалась розовая керамическая кружка с толстыми стенками и заячьими ушками. В записке говорилось: «Прости, пожалуйста! Я случайно разбила твою чашку, поэтому дарю тебе новую!» В конце моя идиотка-соседка еще и смайлик пририсовала! Бросив взгляд в мусорку, я увидела осколки чашки и блюдца – идеальная кофейная пара от «Виллерой 1929», глазурованный фарфор цвета абсента. Я ходила вокруг нее две недели в пассаже «Кэмден», но потом все-таки не выдержала. Чашка была недорогая, всего сорок фунтов, но дело не в этом! Не в этом дело! Я решила поискать суперклей в ящике жуткого буфета в псевдовикторианском стиле, но ящик заклинило, я со всей дури шарахнула ногой по основанию буфета, ножка отвалилась, буфет накренился, дерьмовая посуда задребезжала и посыпалась. Несколько минут я приходила в себя, а потом стала наводить порядок на кухне, которая превратилась в сущий ад".