ДЕНЬ 1. АННА
Мы уже практически подходили к моему дому. Типичный суггестивный вечер пьяных мужчины и женщины. В одной руке у нее была початая бутылка белого полусладкого Villa Krim, во второй – я. Она неловко шаталась, спотыкалась и смеялась, томно опустив глаза, а затем неожиданно ее гримаса приняла абсолютно серьезное выражение.
– Артем, когда мне было двенадцать лет, мой отец изнасиловал меня. Он трахнул меня в рот. Хочешь «прикол»? Когда я рассказала об этом своему первому парню, нам обоим тогда было по пятнадцать лет, он сделал со мной то же самое.
Ничего себе прикол. Сказать, что я не ожидал сейчас таких резких откровений, было не сказать ничего, ведь весь сегодняшний вечер, как это и водится обычно в баре, мы поддерживали исключительно позитивный вайб, много шутили и во многом сходились в общих интересах, не было ни намека на что-то подобное. Алкоголь ведь можно любить только за это, все и вся вокруг становятся родными во время попойки.
Доподлинно не уверен, что было у нее в данный момент в голове, наверное, как и у всех молодых девочек – у них периодически возникают навязчивые страхи на почве того, что их неожиданно бросят. Анне было всего двадцать лет, я был вдвое ее старше. В отцы, можно сказать, годился официально.
Наверное, в ее представлении эта жуткая история из детства должна была отпугнуть меня в будущем. Так мне по крайней мере показалось, почувствовал так. Отношения же между людьми теперь поменялись, романтические опусы и милые фильмы о любви уже давно сошли в небытие, этому больше никто не верит. На свидании же, наоборот, всегда является правилом хорошего тона сначала рассказывать свои самые темные подробности о себе. Если собеседник не испугался, то можно продолжить друг друга узнавать дальше. Конечно же, если это свидание подразумевало какое-то серьезное продолжение, а не банальный ONS, как у нас сегодня. Этот факт тоже теперь все обговаривают, ну или договариваются о сексе без обязательств молча. Отсутствие договоренности приравнивалось к лишению дальнейших рамок. Если оба ничего серьезного не ищут, то и болтать смысла особого нет.
После услышанного мне нечего было ей ответить сейчас, хотя вообще-то такие жесткие истории были для меня совсем не в новинку.
– Почему-то я притягиваю людей, которые повидали дерьма, – просто промямлил я.
Она улыбнулась в ответ, как будто это была правильная реакция, правильный ответ, а за ним зеленый цвет с ее стороны на продолжение ночи. Чего вообще мне вдруг нужно было испугаться этого, все было чудно, волшебный вечер должен был продолжаться дальше. Весь ужас сказанного мне удалось переварить лишь наутро. Выпивка всегда сглаживает даже самые острые углы, да и просто располагает людей друг к другу за счет снижения требований и общей раскованности.
Мы продолжали целоваться, пока поднимались в лифте. Я начал гладить ее между ног, и она открыла рот, задрав голову вверх. Уже и не помню, как конкретно мы зашли в мою новую квартиру на Рязанском проспекте, но уже через пару минут мы валялись на кровати, занимаясь страстным петтингом все еще в одежде.
– Я хочу сделать это на кухне, – резко вбросила она. – У тебя же есть кухня?
– Конечно, – усмехнулся я.
– Тогда пойдем.
Она засмеялась тоже. Я схватил ее за руку, мы ринулись через коридор прямиком к месту обитания моей бытовой техники, которая, честно признаться, почти не использовалась по назначению. Разве что чайник – для бесконечного потока растворимого кофе. Никогда не понимал эстетики и ценности вкуса этого напитка, для меня главное бодрость, что он мне даровал. Готовить и есть я особо не любил, никогда не умел наслаждаться процессом поглощения пищи, это же всего лишь топливо. По-настоящему я любил только секс, а самым мощным источником энергии для меня всегда были его поиски и, собственно, их удачный финал.
Она села на кухонный стол и раздвинула ноги. Я подошел в упор и прижался к ней, стянул штаны и белье одновременно, но с легкой злостью и раздражением осознал, что был слишком пьяный для того, чтобы вставить ей здесь и сейчас. Член был пьянее своего хозяина. Мы продолжали целоваться, я засунул ей палец между