Глава 1
Ева
Бутылка с глухим звуком покатилась по деревянной стойке и почти сразу закончила своё путешествие, громко ударившись об пол при падении. Осколки разлетелись в разные стороны, оставив после себя в этом мире ярко-алую лужу от фруктового пива на весьма дорогом паркетном полу.
– Ну, всё, Евушка, тебе уже хватит, – хриплым тихим голосом Даня прервал тишину, которая возникла, пока мы с ним завороженно наблюдали за таким эффектным декадансом.
– Не называй меня Евушка. И я вполне трезвая! – заявить это получилось чуть громче, чем хотелось бы, и я тут же приковала к себе взгляды других гостей уютного бара. Щеки горели – я уже не знала, от стыда или, действительно, от алкоголя – знала только, что мне ужасно хочется завернуться в свою теплую розовую толстовку и развеяться, как кальянный дым за соседним столиком. Я развернулась, чтобы извиниться перед барменом, но тот лишь провёл рукой по копне своих кудрявых волос и сделал в мою сторону жест, означающий «не стоит беспокоиться». Тяжёлый вздох, последовавший за этим, явно давал понять, что подобное происшествие здесь – привычное дело.
– Да-да, ты уже минут тридцать просто меня стесняешься, и поэтому такая красная.
Парень рассмеялся и осторожно протянул к моему лицу свою бледную руку. Я замерла. Кончики холодных пальцев нежно коснулись моих горящих щёк, от чего желание укутаться в толстовку и испариться только усилилось.
– Жизнь тебя ничему не учит, да, Евушка?
Учит, Даня, учит. Иначе я бы не сидела тут и не смотрела бы в твои глаза-цвета-бесконечной-бездны…
Недавно я получила хороший урок: если тебе что-то дорого – держи язык за зубами.
Иначе ЭТО сломает тебе жизнь.
Я ещё раз посмотрела в глаза друга детства и подумала, что он явно не этот урок имел в виду.
Сегодня я прощалась со всем, о чём мечтала последние пять лет, сидя в этом уютном баре с брутальным названием «Волчья стая», где, в целом, из-за цен на выпивку пили только культурно, и благодаря этому все сохранило свой первоначальный вид.
Кирпичные стены были украшены карикатурами на пивную тему в аккуратных рамах. Из-за спины Дани на меня смотрел Есенин – ему приписали забавную фразу, которая вполне могла принадлежать этому поэту: «Алкоголь надо принимать таким, какой он есть».
А можно меня принимать такой, какая я есть? Чем я хуже алкоголя…?
Тут, в компании Билли Айлиш из колонок с треком «Bad guy», я прощалась со своей жизнью.
– Ты ей просто призналась? Без каких-либо намеков на отношения, верно? Даня выпрямил спину, с хитринкой глядя на меня. Наверняка он уже надумал кучу пошлых фраз, которые сейчас принято говорить вместо комплиментов, и которые я, по его мнению, должна была ей сказать. Его светлые волосы все ещё были слегка влажными. Я терпеть не могла, когда он выходил куда-то, толком ещё не просохший после душа. Но когда постучала в соседскую дверь, зареванная и продолжающая заливаться морем слёз, не заметила этого, пока мы не сели в такси. Если этот оболтус заболеет – вы знаете, кого винить.
– Мари оказалась гнилой, – серьезный голос друга прервал мои любования его взъерошенными волосами. На вопрос я так и не ответила. – Она никогда мне не нравилась!
– Да, я знаю. Этого трудно было не заметить, – я слегка улыбнулась, вспоминая наши совместные вечера. Он часто с сомнением относился даже к её самым простым идеям, например, посидеть вечером с бутылкой пива. Мне не нравился вкус алкоголя, но я обожала её копанию… И как мы засыпали в обнимку после него, без каких-либо предрассудков.
– Н… нет. Она-то тут ни при чём. Она восприняла это нормально, просто на эмоциях рассказала девушке из параллельного… слух же не она пустила.
– Евушка, в любви признаются не для того, чтобы об этом знал весь мир. В любви признаются, чтобы знал один-единственный человек. Тем более, если он не может принять твоих чувств. А твоя Мари просто рот не умеет закрывать вовремя.
Я поникла. С одной стороны, я осознавала, что просто откажи она мне – я бы продолжила учиться в ВУЗе, к поступлению в который готовилась два года. Репетиторы, курсы… подработка, чтобы оплатить эти курсы. От воспоминаний о бессонных ночах, когда от бес