Утри мои слезы
Любовь Рябикина
Повесть в двух книгах.
Первая – «Плато Лаго-Наки», вторая – «Утри мои слезы».
На отдаленной турбазе в Адыгее встречаются двое – полковник спецназа и известная писательница. Он разведен, а она давно уже не чувствует себя нужной мужу. И теперь им предстоит противостоять банде, пришедшей со стороны Чечни. С первой минуты между ними пробегает искра, но оба боятся возникшего чувства…
Любовь Рябикина
Утри мои слезы
Глава 1
На базе между тем творилось настоящее столпотворение. Едва мужчины и Инга исчезли за поворотом, Валентина с Натальей и Алексеем уже не уходили с улицы. Кошевая и Селиверстов устроились по обеим сторонам дороги за камнями с ружьем и винтовкой в руках. Наталья бродила перед кафе туда-сюда встревоженной клушей. Все трое вглядывались в поворот и тропу, ведущую наверх. Сторожко прислушивались к любому резкому звуку.
Прошло минут двадцать. Тишина начала давить на нервы все сильнее. Валентиныч несколько раз выматерился, уткнувшись в камень. Не выдержав, высунулся из-за камня почти до половины и расстроено сказал:
– Эх, надо было мне тебя, Валентина, здесь оставить, а самому с мужиками идти! Не пойму, чего Вася взял с собой Ингу, а не меня?
Кошевая на это заявление начальника только усмехнулась, но ни слова не ответила. Прошло еще пять минут. Валентиныч продолжал клясть себя и все более нервно глядел на дорогу.
Появление раненых Сашка и Мусы верхом на лошадях не прибавило спокойствия обитателям турбазы. Селиверстов и Кошевая вскочили на ноги одновременно. Узнав, что бандит появился в одиночку, Валентиныч не выдержал. Вскочил из-за камня и бегом кинулся к своей «Ниве». Забив ружье в машину, махнул рукой Кошевой:
– Смотри тут сама! Я туда!
Валентина кивнула. Атаман развернул «Ниву» и погнал машину в сторону плато.
Куракина бросилась в кафе и тут же вернулась на улицу с аптечкой в руках. Вместе с Валентиной кинулась перевязывать ребят. Кошевая быстро осмотрела раны, не забывая смотреть на дорогу. Винтовка лежала рядом, и егерь была готова в любой момент пустить ее в ход. Женщины узнали от вернувшихся парней, что произошло и забеспокоились сильнее. Два еле слышных выстрела насторожили всех…
Маленький караван лишь через час поднялся к дороге. Двигались медленно из-за раненой женщины, которая в сознание больше не приходила. Низовому часто приходилось слезать со своего коня и переводить лошадь с Горным и Жаровой через камни в особо трудных местах.
К удивлению полковника у самого края тропы стояла машина Селиверстова. Валентиныч топтался у машины. Он давно заметил идущий далеко внизу караван. Понял, что может лишь задержать всадников и остался возле «Нивы».
Едва лошади влезли на край дороги, бегом бросился к мужчинам. В паре метров остановился, заметив мрачное лицо Матвея, вполоборота восседавшего на верном Наркоте. Быстро перевел взгляд дальше. Увидев перебинтованную женщину, вскрикнул, уже не сводя взгляда:
– Господи! Ингу ранили?!?
Полковник, поправив голову Жаровой на своем плече, ответил, кивнув назад:
– Из пистолета выстрелил в спину. Валентиныч, ее в больницу надо. В самую ближнюю…
Атаман заметался по обрыву, но быстро пришел в себя:
– У нас в селе фельдшер есть. В прошлом работала в хирургии. Понимает в медицине получше некоторых молодых врачей. К ней все обращаются. Она даже глубокие порезы зашивает. А так – только в Майкоп везти!
Василь подумал и махнул рукой:
– Давай к фельдшеру!
Спрыгнувший с коня Матвей развязал вожжи, которыми были связаны женщина и мужчина. Валентиныч стоял и ждал рядом. Селиверстов и Низовой осторожно сняли Ингу с седла. Уложили на заднее сиденье «Нивы» лицом вниз, с трудом поместив ноги. Валентиныч обернулся, чтобы взглянуть на задержанного. Шагнул вперед, не веря глазам, а затем подошел к полковнику:
– Это же Гена Хомяков! Реквизитор!
Горный, уже спрыгнувший на землю, кивнул:
– Я уже знаю. Это и есть бандитский связной.
У Селиверстова лицо исказилось от презрения. Он ни слова не сказал, лишь плюнул в сторону задержанного и направился к автомобилю. Горный, прежде чем забраться в машину, обернулся к Андрею:
– В общем, я с ней. – П