Аура
Артем Барановский
В мире есть места, которые окутаны пеленой темных и мрачных событий. Одно из таких мест – Чернобыльская зона отчуждения. Она ежегодно притягивает к себе людей, но в данном случае это вовсе не праздный интерес. Группа амбициозных журналистов прибывает туда для создания самого сенсационного в своей карьере репортажа. Однако обстоятельства полностью меняют планы героев. В опустошенном городе Припять, безмолвствующем уже более четверти века, происходят вещи, выходящие за рамки здравого понимания – и к такому точно невозможно подготовиться. Везде есть свои «скелеты в шкафу», но здесь их особенно много. Таинственная Аура зоны отчуждения, с которой предстоит столкнуться ничего не подозревающим людям, навсегда поменяет их судьбы.
Артем Барановский
Аура
© Артем Барановский, текст, 2020
© Де’Либри, издание, оформление, 2021
Пролог
– Господи, что там? Почему так больно!? – сквозь зубы прошипел мой друг. – Скажи, что там! – Он не мог поднять головы, но судорожно, насколько хватало длины рук, ощупывал сломанную ногу. – Там все дерьмово?
Я оторвал взгляд от бетонных обломков, лежащих в подъезде, и глянул на него. Болезненно бледное лицо, скорчившееся от боли, бегающие глаза, жадно оглядывающие поросший деревьями и кустарником дворик и стену дома, возле которой мы сидели. Капли пота с его висков текли вниз по щекам.
– Что ты молчишь, скажи что-нибудь. – Он сделал попытку пошевелить ногой и заверещал от боли.
Поверх его порванной штанины была повязана моя арафатка, которую я около десяти минут назад обернул вокруг ноги друга. Привычный черно-белый орнамент платка был запачкан кровью, а на наружной стороне голеностопа, обращенной ко мне, отчетливо угадывалась выпуклость – сломанная кость торчала у него прямо из ноги.
– Твою мать, ты…
– Не переживай, все не так плохо. Будешь пить? Тут осталось немного воды. – Я, не дожидаясь его ответа, отвернул крышку бутылки, заполненной водой примерно на треть. Достал две таблетки анальгина из внутреннего кармана куртки. Последние несколько месяцев у меня были частые головные боли, что я связывал с общим переутомлением, поэтому элементарные обезболивающие всегда были при мне. Черные от грязи пальцы пачкали белую бумажную упаковку. Надорвал, извлек две таблетки: – Вот, держи.
Я приподнял голову друга, дал ему сделать несколько глотков из бутылки. Затем поставил бутылку рядом, показал две таблетки и протянул на ладони к его рту:
– Разгрызи.
Он посмотрел на меня. «Что это?» – читалось в его глазах.
– Грызи, будет легче. Он взял таблетки с моей руки и через мгновение я, держа его за затылок, почувствовал вибрацию челюстей, раскусывающих лекарство.
Я снова взял бутылку в руки и дал ему допить ее. Он побултыхал воду во рту и проглотил. Затем аккуратно опустил голову на кусок древесной плиты, которую я ранее подложил ему на манер подголовника, чтобы она не запрокидывалась.
– У меня в кармане…
– Что там?
Друг сунул руку в карман и достал оттуда фрагменты своего сломанного телефона. Вместе с тем, что осталось от него, он вытащил из кармана пластмассовое и стеклянное крошево, которое некогда было корпусом и экраном смартфона. Сквозь множественные трещины проглядывалась электронная плата устройства.
– Да, теперь с фото будут проблемы, – хихикнул я, хоть как-то пытаясь отвлечь его от боли.
Друг сдавленно ухмыльнулся:
– Ничего, тогда сфоткаем на твой…
Я сунул руку в карман. Пусто.
– Я так не думаю. Мой наверху.
– М-да… И что теперь?
– Ребята вернутся с чем-то вроде носилок.
– Ага, носилок… Здесь? – Он закашлялся.
Кашлял влажно, с каким-то хрустом и было видно, что каждое его движение отдавалось болью в ноге. Каждый раз он стискивал зубы от боли.
Я аккуратно перевернул его на бок.
– Тише. Нас могут услышать, – прошептал я ему на ухо. – Дыши глубже. Глубже.
С полминуты он пытался раздышаться. Я было подумал, а не ушиб ли он еще и легкие при падении? Вскоре дыхание друга стало более спокойным. Поднимая голову, я огляделся. Тишину жаркого августовского дня нарушало бесконечное стрекотание в траве и нечастые порывы ветра поблизости. Еще какие-то двадцать пять с лиш