Обжечься светом

Кристина Артемьева

Главный герой не может жить полноценно при свете дня, но что он может сделать ночью? Как же работа, общение в то время, когда все живут обычной жизнью? Ночь – единственное время, когда он может выбраться из четырех стен, но кого он встретит и поможет ли это решить его проблему?

Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

Кристина Артемьева

Обжечься светом

I

Не помню, как выглядят облака. Даже не вспомнить голубого неба, а какого цвета трава под лучами солнца? Но это слишком опасная звезда, все это знают, хоть солнце и приносит большинству удовольствие, лаская и обманывая теплотой.

Что такое день я могу вспоминать только во снах, но и тогда я не могу открыть черную завесу, так и остаюсь в темноте.

Свет – это нечто, о чем мне могли бы рассказывать в сказках, свет – единорог, в которого я мог бы верить, но сказок мне не читали. Свет – это нечто.

Многие пренебрегают этим, укорачивая себе светлые часы, предпочитая ночь. А что ночь? Ночью я заперт, как почти все вокруг, и мне остается стучать в стены, но мне отвечают, что уже слишком поздно, дождитесь утра, а утро для меня точно смерть.

Дождь. Как давно? Я не заметил, и сейчас я его еще не чувствую, потому как бегу. Бегу я из этого дома куда-нибудь, лишь бы подальше отсюда. Но ноги не слушаются, а в горле протерли сухой тряпкой, да и бежать некуда, вокруг огромный забор, как и двор, который он охраняет. Надо отдышаться. Теперь я стою и чувствую дождь, смотрю как крупные капли круто скатываются с моих ботинок, собираясь затем в лужи, теряя свою индивидуальность.

Машина. Конечно! Передо мной было всего лишь средство, способное увезти меня подальше отсюда и быстрее, чем я мог сам, но сейчас это самое замечательное на свете, что у меня оказалось!

Впереди была только дорога через лес, а ливень словно отзывался на каждый поворот, на каждое движение руля. Фары лениво разрывали темноту. Может, наконец, она поглотит меня? Все что угодно, только не назад, хотя что меня ждало впереди? Мне кажется, что и в автомобиле я заперт и не по своей воле. Словно соглашаясь с моими мыслями, голова начинает болеть с каждым оборотом сильнее.

Вдруг сильный стук по лобовому стеклу прекратился, дождь успокоился, как и я. Лишь мелкие набеги встречных капель смахивались "дворниками" все реже и реже. Я съехал на обочину. Все же остаться за рулем – не самая хорошая идея. Я окончательно успокоюсь, если пройдусь.

Достаточно холодно для осенней ночи, но это отлично освежает голову, что мне сегодня очень кстати. Мне нужна была эта вуаль темной ночи, громкая тишина вокруг, мокрый асфальт, одинокая белая полоса, разделяющая его пополам, которую я четко видел лишь перед собой. Полоса тянулась вдаль, проглоченная темнотой, а черные стволы деревьев по краям дороги, стояли так, словно хотели вырасти в живой туннель. Все это не казалось спокойным, а по осеннее жутко отражалось в моей голове, которая и так была забита неприятными мыслями. Думаю, вид у меня был неважный, потому что прогулка не помогала, как этого ожидалось. В голове все только яростнее боролись между собой противоречия.

Не прошло и пятисот метров как то, что радует грибников, закончилось. Как и уединение. В нескольких шагах, у дерева отчетливо слышался шорох. Я остановился, прислушиваясь. Было сложно разобрать от чего шум, но теперь я точно был не один. Подойдя поближе, я почувствовал беспокойство: немного прислонившись к несчастному дереву, лежала девушка.

Как она здесь оказалась? Она медленно левой рукой перебирает листья, которые ей попадались, точнее пытается это делать, так как ни листьев, ни веток почти не осталось под рукой, а только мокрые сосновые иголки и черная земля. Вся головная боль, которая начиналась еще в машине, но, казалось, исчезала по дороге, огромной опухолью возрастала во мне и опускалась еще глубже, собирая все страхи как комок и парализуя меня. Я все же присел осмотреть девушку. Её бледное лицо прикрывали длинные темные волосы, а юбка демонстрировала ссадины на ногах. Она пыталась смотрела на меня своими темными неясными глазами и пыталась ч