Назад к книге «Сожженная книга. Три Гийома» [Ольга Озерцова]

Сожженная книга. Три Гийома

Ольга Озерцова

Последний роман Кретьена де Труа "Персеваль, или Повесть о Граале" остался неоконченным. Франция, XII век. Разные люди пытаются разобраться, почему так случилось. И это только начало…

Ольга Озерцова

Сожженная книга. Три Гийома

-Что ты наделал? Теперь люди веками будут дописывать эту книгу..

Почему ты не сжег ее всю?

Так расскаэывал юный монах, когда пришел ко мне. Но он не сказал, чей то был приказ и слова. И мы, три Гийома, три друга Кретьена из города Труа, хотели понять , что случилось с его книгой. Граф Гийом, прозванный Кийот, Гийом – трубадур из Прованса и я, просто Гийом, пишущий истории. И эта первая история началась далеко от моей Франции, прекрасной Шампани в далекой северной стране, земле Русской, где я встретил Кийота. И теперь мы уже не узнаем, что записал Кретьен из моих рассказов. Но, чтобы понять, что произошло с книгой, надо вспомнить, что случилось в наших странствиях.

Надолго запомнил я,Гийом, пишуший простые истории, тот разговор

–Ты же знаешь, Кийот, все знаешь,-произнес старец Лука,– к чему лукавить, не князья создают то, что остается

Язык его заплетался от прекрасного южного вина, глаза светились

И не им произнести великий суд и приговор, который все будут помнить ,читать. Нам-юродивым, списателям, книжникам. И шутам. Гийом, он напишет.

И твой этот странный Кретьен из странного города Труа, трех косичек.Чем ты напоил меня ,Кийот, я привык к нашим медам и травам.

Кийот улыбнулся

–А я хочу найти вашу тайну. Кому дано сказать слово.

Гийом молчал и пристально смотрел на Киота, и, вдруг неожиданно сказал:

–Дозволь спросить, господин, что за имя у тебя Кийот?

Тот удивленно ответил:

–То не мое имя, Кийот или мастер ковчега, так прозвали меня в Царьграде, Константинополе, после ранения понял я, что не смогу быть больше воином, вспомнил чему учил меня мой дед ювелир, и стал делать кийоты- ковчеги хранилища для мощей. И рассказывал всем, что делал их по рисунку одного рыцаря, который искал, нашел, и зарисовал настоящий ковчег Завета. Рисунок его я видел, а вот правда ли то была , не знаю, но мне верили и платили. Потом я приехал сюда в эту загадочную страну на краю христианского мира, о которой мне много рассказывали. Здесь меня тоже зовут Кийот, я делаю кийоты, оклады для икон. И много я услышал и увидел дивного.

–А нашел ты здесь то , что искал,-спросил Гийом, он не понял, почему юная графиня Шампанская и граф Филипп Фландрский, отправившие его в эту поездку, были так щедры к , и что они от него еще хотели, кроме одного простого поручения. Гийому показалось, что с от Кийота он может услышать что -то важное и об этом.И Кийот сказал

–В жизни происходят мгновенья. Когда ты наедине с судьбой, и ничего не можешь с этим поделать. Сначала кажется, что жизнь оборвалась, .И все .привычное тебе уходит. А потом понимаешь, что ты перед судьбой, там только ты и небо, а потом деревья. Со мной случилось такое, когда меня ранили в ногу когда тогда меня принесли в башню, и я подумал, что не смогу уже больше ходить. Я смотрел в окно. Там начиналась весна, я чувствовал, как распускаются листья, эти первые весенние листья и ландыши. Запах.весенней оживающей земли доносился до меня Мне было тесно. Что ты понимаешь в весне, Гийом?Мне было тесно? Что ты думаешь о первых весенних листьях?Г

– Я слышал, как один мудрый человек говорил, что ради первых клейких алисточков стоит жить. Но ты ведь обещал рассказать о чем-то таинственном и прекрасном,как ты узнал о Граале.

– Я и хочу рассказать тебе о том, может быть ты меня поймешь. Я лежал, я не знал, смогу ли я спуститься по этой крутой лестнице, смогу ли я ходить,Эти первые листья были вдалеке от меня, я не мог до них дотронуться, И когда вот эти весенние листья и цветы стали невозможны, я понял, какое это великое чудо. Пока я был обычным человеком, воином, я этого не замечал. Вот если бы было что-то такое., какой-нибудь предмет, камень или чаша, или что-то подобное, я бы смог бы . жить. То,что собрало бы радость земную. Ты понимаешь меня?

–Не знаю, Кийот, я ведь ногу не ломал.

–Да, передай Кретьену, надо передать Кре