Назад к книге «Приключения Чебу и его друзей» [Алла Мийа]

Приключения Чебу и его друзей

Алла Мийа

Чебу с дырявыми ушами (дня не проходит, чтобы он чего-нибудь да не отчебучил), сладкоежка Черешка, гениальный (по его мнению) летающий бот I-Бу и черепаха Медуза (которая обожает кораблекрушения) отправляются в КУРИСТИЧЕСКИЙ ТУРИЗ на волшебные Острова-Где-Не-Бывает-Зимы. Там, в далеком загоризонтье, спрятана древняя Маска-Все-На-Свете-Могущая, способная исполнять желания. Только она поможет Чебу вернуть потерянную дружбу Супергероя. И какие бы опасности не подстерегали на пути – акулистая рыба с двойным рядом зубов, чебупротивные вреднюки или даже злой колдун-переколдун – ради этого стоит рискнуть.

Алла Мийа

Приключения Чебу и его друзей

Существуют Истории-Принесенные-Облаками – они случились давным-давно. Есть Те-Что-Услышали-Ушами – эти произошли только что. Но самые любимые – это Те-О-Которых-Ветры-Поют-Песни.

Однажды теплый южный ветер принес из далекого загоризонтья эту историю о Чебу.

Глава 1. Черепахокрушение.

Остров был волшебный, это точно.

Это он меня выбрал. Я понял это, когда ни с того ни с сего налетел сильный ветер, а океан забурлил. Поднялся шторм, да такой силы, что огромная волна легко подхватила нас и выбросила на берег. Не успел я моргнуть, как брюхнулся на пляж, носом в белый песок. Бррр…Апчхи-и-и!..

Рядом ворчала Черешка. Она нахлебалась соленой воды и чудом не потеряла очки. А черепаха Медуза радовалась, что ей удалось поучаствовать в настоящем черепахокрушении. Один I-Бу (он важно называет себя Ай-Бу) в океане не искупался. Он же – летун, причем летает не крыльями, а мотором: внутри у него понапихано столько многоразных заумных штулечек – похлеще вашего компьютера будет.

Шторм успокоился так же внезапно, как начался. Тучи рассеялись, и на лазоревом небе показалось солнышко.

Я встал. И осмотрелся.

Вместе с нами на берег вынесло всякие отламулины и изломки. Медуза с видом знатока заявила, что поблизости утонул настоящий человековый корабль. И добавила, что на суше задерживаться не собирается, потому что больше всего на свете ей хочется посмотреть на ту ужасную катастрофу. Она помахала нам лапой и скрылась в волнах.

Неугомонный I-Бу (вечно он напрашивается на приключения, словно у него штопор в затылке) предложил немедленно отправиться на поиски сильноволшебной Маски-Все-На-Свете-Могущей.

А я решил нарисовать карту острова – на случай, если мы заблудимся. Но тут краем глаза заметил неуловимое копошение на песке. Быстро повернулся и… никого!.. Да нет же… Снова легкое движение… И опять – пусто. Но кто-то наблюдал за нами, это точно. Я ясно чувствовал пристальный взгляд. А еще вокруг по пляжу расходились дорожки странных следов-пролазок.

Банана-макарена, неужели чебуеды?

Я пошел вдоль пролазки по направлению от воды. И что вы думаете? В конце сидел жирный крабище!

Уф! Крабы – они совсем нестрашные. Ну, я их не боюсь ни капельки. Точнее, маленьких боюсь, а вот огромных – нет. Потому у них меньше шансов тяпнуть тебя из-под какого-нибудь подлого тишка.

– Чебу-у-у, смотри-и-и! Глазорогие крабы! – воскликнула Черешка.

Она заныла, что на голодный желудок вредно заниматься маскоисканием и карторисованием. И если крабы – не еда, а островитяне, то необходимо разузнать у них все про этот остров. Если нет, то можно их слопать, полив соевым соусом. А лучше сначала расспросить что к чему, а после зажарить на углях!

Я растерялся. По правде сказать, я не знаю, как отличить еду от местных жителей.

Но I-Бу, он же считает себя самым умным, настаивал забыть о вкусных островитянах. Найдем маску, а уж там – загадывай желание, зажмурься и жди пока исполнится!

Черешка раскричалась, что голодна. А глазарогие крабы, не знаю, понимали они наш язык или нет, все до одного норкнули под землю.

Пока I-Бу с Черешкой спорили, среди хлама, выброшенного на берег, я нашел листок бумаги и карандаши, немного намокшие, но пригодные для карторисования.

Я выбрал красный. Посередине чистого листа поставил точку: мы тут. Маленькое пятнышко окружало белое пространство. Пустое и неизведанное.

Аккуратно свернув будущую карту, я положил ее в карман. Карандаши – в другой. Встал, отряхну