Срок Серебряный

София Ильинична Парипская

Истории о жизни и счастье

На взлёте хирургической и военной карьеры он ушёл в бизнес. Обаятельный, талантливый, он быстро добился финансовой свободы. Казалось, нет человека счастливее и удачливее. Но любимые пациенты, друзья и женщины скоро наскучили ему. Теперь им двигал только азарт.

Сможет ли истинная любовь женщины, прошедшей с ним рядом 25 лет, остановить его падение в бездну небытия?

София Парипская

Срок Серебряный

© София Парипская, текст, 2021

© Надежда Полякова, иллюстрации, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Пролог

Илья

Ночь проходила ужасно. Болела башка. Понятно, что выспаться невозможно. Утром ждёт похмелье. И уже скоро подъём флага. Надо будет выйти на продуваемый всеми ветрами плац для построения. И раствориться в этой массе чёрных шинелей и белых фуражек, как капля в море, ничем не отличимая от других.

И командир будет орать на всех сразу: «Вы, зелень подкильная, сгниёте на железе, и сход на берег будет вам запрещён до тех пор, пока не сдадите на допуск к самоуправлению». После таких излияний отеческой заботы командира так и хочется дать пенделя под задницу электрику моего отсека Евстратову, который не желает ничего делать и смотрит на меня такими же пустыми глазами, как я смотрю на своего старпома.

Ещё совсем недавно мир вокруг меня был похож на новую смазанную винтовку. И я, блестящий патрон, плотно сидящий в обойме таких же юных, готовых свернуть горы выпускников академии, окунулся в реальность и быт военно-морского флота. И вместо крепкой стальной обоймы я оказался на ржавой калоше плавучей казармы. Ну почему я вечный идиот в глазах командира? Я теперь всегда бесправный организм-неумёха.

Боже мой! Как далеко Ленинград с его широкими проспектами, стройными рядами домов, куполами церквей и шпилями крепостей и дворцов! Где этот мир, который был так близок и понятен, в котором мне было судьбой отведено достойное место?

Вот он, мир, в котором живу я: ржавые борта катеров, серая шаровая краска кораблей, чёрные утюги подводных лодок и нетающий снег на вершинах сопок вокруг бухты. Камчатские сопки красивы. Напоминают Альпы. Но, увы, далеко не Швейцария: труба пониже и дым пожиже.

Боже мой, где эти чистые красивые барышни, которые воспринимали моё философствование как откровение и распахивали глаза с восторгом и ожиданием необычной любви с блестящим офицером? Рутина. После завтрака раздастся команда: «Лейтенантам и офицерам прибыть в кают-компанию!» И меня будут долбать, не спрашивая моего мнения. В этом реальном мире, в котором я живу сейчас, оно никому не нужно.

Инга

Тревожный сон. Он часто мне снится. Он снова и снова возвращается ко мне. Я помню о нём всегда. Сон живёт у меня в мозгу. Поселился и уютно устроился. Наверное, радуется, такой маленький злобный тиран, тому, что мучит меня. Иногда картинки из сна даже днём внезапно начинают скакать перед глазами, как кадры в испорченной киноплёнке. И мне никак от этого не отвязаться.

Почему мои беременности обрываются? Почему я ношу дитя всего лишь два месяца, а потом всё: finita? И начинается: жалость к себе, осознание тупости своего существования.

Кстати, беременею легко. Радость сразу заполняет все клетки, а потом приходит он, этот жуткий сон. Вижу экран телевизора, а на нём серая рябь и шипение, сквозь которое слышится смех, противный такой, с повизгиванием. Лязг-лязг по нервам. Просыпаюсь и уже знаю, что утром уеду на скорой помощи с кровотечением. И настаёт конец радости.

Мне двадцать пять. Но как всё хмуро вокруг, и никто не собирается для тебя расцветить серость красками – яркими, разноцветными, чтобы жмуриться от удовольствия, и чтобы на лице сияла глупая улыбка, и чтобы щёки лопались от восторга.

Меня тошнит от муторного брака, который мне не нужен. А кому тогда нужен? Ему, постылому? Ох, какое меткое слово: в старину умели точно обозначить того, кого не любят.

Муж видит моё брезгливое выражение лица, когда я наблюдаю, как он снуёт туда-сюда по комнате, раскладывает на полках непонятные пакетики, зачем-то долго шуршит бумагами в портфеле, потом надевает огромные наушники,