На обложке: фото из открытых интернет-источников.

Предисловие позднего автора

При разборе архива вдруг оказались у меня в руках эти сочинения полувековой давности. Лишь парочке из них удалось когда-то найти себе место в более поздних книгах, но что-то объединяет эти начальные тексты вместе – наверное, возраст автора, учитывая довольно замедленное моё литературное созревание.

Так бы и оставить их в архиве – для грядущих, возможно, энтузиастов исследования моего творчества. Но для пущей сохранности я решил ввести их с машинописи в компьютер, и чем-то они меня тронули.

Может быть, они чем-то тронут и возможного читателя? – подумалось мне, избалованному в последние годы самостоятельным изданием электронных книг. Пусть-ка и они станут просто небольшой самостоятельной книжкой, которую и КНИГОЙ не решишься назвать, и с другими своими текстами не соединишь органично. Потому что органика у этих то ли рассказов, то ли зарисовок другая и уже не повторимая. Они могут рассказать что-то не только содержанием своим, но и своей интонацией, своими робкими попытками выразить невыразимое, но волнующее душу.

И я буду признателен такому читателю, если он сообщит мне, что нашёлся. Вернее, они с этими рассказиками нашли друг друга. На всякий случай вот для него мой адрес: krotovv@gmail.com.

    Виктор Кротов

На углу у сквера

торгует мороженщик

Этот странный мороженщик, пожалуй, слишком разговорчив.

– Это не мороженое, – доверительно сообщает он прохожим. – Это счастье!..

Но людям некогда. Они озабочены миллионами своих дел.

– Вы посмотрите, какой день, – мороженщик сам с удивлением и восхищением оглядывается вокруг. – Всюду солнце!.. А цветы – они распускаются словно на кончиках солнечных лучей. Поглядите: солнце даже перемешано вон с тем жёлтым песком, в котором копошатся дети… Но, видно, вам и в такой замечательный день чего-то не хватает для счастья?.. Я знаю чего – всего-навсего мороженого. Послушайте, это не мороженое – это счастье!..

Но люди сосредоточены и деловиты. Они спешат. У них нет времени слушать болтливого мороженщика. Уж лучше – даже в такую жару – обойтись без мороженого. слишком много забот у людей. Им не до счастья.

Одни только дети на материнские гривенники покупают мороженое у странного продавца.

И дети счастливы!..

Очень трудно идти

Трудно, потому что ноги дряблые, всё тело рыхлое и непослушное. Все проходят – кажется, что пробегают, – мимо. Обгоняют те, кто идёт туда же, проходят мимо, не замечая, те, кто идёт навстречу. Молодым легко обогнать старуху. Но даже старые идут быстрее – ноги ещё послушны им.

Не надо думать об этом – о старости, о немощи, о том, что нелегко идти… Луше вспоминать. Ведь есть же что: конечно, молодость, подполье, листовки… Годы, когда так много делалось – и не для воспоминаний… Бесшабашного красноармейца Сашку – мужа, со временем посолидневшего, ставшего инженером… Он снова превратился в отчаянного бойца в первые дни Отечественной – и погиб в одном из первых же боёв… Детей – дочь и сына… Но так трудно идти, волочить тяжёлые туфли по широкому шершавому асфальту…

Загорелая молодая рука вдруг крепко сжимает её локоть:

– Мама!.. Извините, я ошибся…

Как трудно идти!..

Новичку всегда удивительно…

Вот и мне, давнему почитателю фантастики, разрешено побывать в прошлом. Недолго, всего несколько троллейбусных остановок прокатиться. Зато рядом со мной, у окошка (да-да, вспоминаю, всегда у окошка) сидит с открытой книгой столь знакомый и столь неизвестный мне теперь подросток – худой, долговязый и невзрачный, в коричневом берете и в чёрном драповом пальто, перешитом из дедушкиного (да-да, и полы его всегда путались в ногах при быстрой ходьбе). Мне, правда, не позволено выходить из роли попутчика, зато я слышу мысли, рассеянные среди фраз мелвиллского «Моби Дика».

«Новичку всегда удивительно, с какой привычной и бессознательной ловкостью сохраняет равновесие китолов, стоя в своем вельботе, который швыряют со всех сторон буйные и своенравные кипучие волны…». Интересно, на вчерашней вечеринке Наташка действительно притворялась, что я ей до лампочки, или в самом деле… Притворялась, наверн