Замкнутый круг

Наталья Антарес

Для кого-то магия – это способ зарабатывания денег, а для кого-то – единственная возможность осуществить пророчество. Бесстрастно взирая на хитросплетение человеческих судеб, гадалка и не подозревает, что сама может оказаться частью карточного расклада. Когда в дверях салона возникает смуглый незнакомец с ритуальной татуировкой на лице и магическим амулетом на шее, Изольда вдруг понимает, что она и есть та самая женщина, которую странный клиент уже много лет безуспешно разыскивает по всему миру. Начинается отчаянная схватка блистательной мадам Изольды и всемогущего фатума. Экстремальный дайвинг в Мурманске, жуткий языческий ритуал на далеком острове Чатем, жестокие нравы коренных новозеландских племен маори– всё это, как оказалось, не больше, чем движение по замкнутому кругу.

Наталья Антарес

Замкнутый круг

ГЛАВА I

Карты никогда не лгут – скорее те, кто утверждает обратное, занимаются самообманом. За пять лет своей бурно развивающейся «карьеры» в сфере предоставления широкого спектра магических услуг я неоднократно сталкивалась со случаями спонтанного включения «защитного поля» у клиентов, внезапно получивших далекий от радужных перспектив светлого будущего результат гадания. Как правило, в мой адрес моментально начинали сыпаться гневные обвинения в мошенничестве, а некоторые чересчур впечатлительные особы сопровождали свои эмоциональные тирады такими многоэтажными ругательствами, что обитающие в карточной колоде благородные короли и дамы дружно заливались пунцовой краской смущения, напрочь позабыв о своей бумажной природе. В подобных ситуациях я никогда не старалась переубедить пышущих негодованием любителей заглянуть в собственное будущее – не столько потому, что сделать это было не проще, чем слепить из пластилина компьютерную микросхему, а сколько по причине абсолютного осознания полнейшей беспомощности каждого из нас перед лицом всемогущей судьбы.

Иногда меня вдруг охватывало чувство откровенной зависти к посетителям моего гадального салона, оставляющим в нем достаточно внушительные суммы всего лишь за призрачную иллюзию недостижимой возможности предотвратить неизбежное. В отличие от этих по-своему наивных людей, я твердо знала, что изменить изломанную линию жизни на доверчиво протянутой мне ладони не способна даже пластическая операция, а ультимативное требование заново раскинуть безошибочно предсказавшие неудачный исход миллионной сделки карты – это такая же заведомо обреченная на провал идея, как и попытка осуществить смену авторитарного политического режима путем мирной акции протеста.

Судьба не любила, когда ее искушали: однажды по неопытности поддавшись настойчивым уговорам одного известного в столице предпринимателя и разложив карты по второму разу, я сполна ощутила на своей шкуре ее изощренную мстительность. Меня до сих передергивало от воспоминаний о черном смерче негативной энергии, неожиданно сорвавшемся с кончиков моих пальцев и чуть было не затянувшем в свою воронку мою грешную душу. Справедливости ради стоит отметить, что обратившегося ко мне бизнесмена тоже шарахнуло по самое не хочу – с препоганейшими ухмылками оскорбленные недоверием карты открытым текстом сообщили финансовому воротиле о скором крахе всей его империи, после чего тот выскочил из салона, как ошпаренный, предварительно грохнув об пол в порыве неуправляемой злости мой любимый хрустальный шар. Необъяснимо, но факт – кварцевый магический реквизит по сравнению со своим обидчиком отделался, можно сказать, легким испугом в виде пары слабозаметных царапин. Что касается того самого финансиста, то о трагическом финале истории я узнала из газет приблизительно год спустя – погрязший в долгах и семейных дрязгах бизнесмен пустил себе от безвыходности пулю в лоб.

Наученная горьким опытом, я отныне не наступала на те же грабли, и честно предупреждала разочарованных клиентов о недопустимости проведения столь опасных экспериментов, однако стремление изменить четко определенное высшими силами будущее у многих людей достигало таких же гипертрофированно-абсурдных форм, как и повальное составление совершенно непроизно