Мудрость стихов
Роман Ротэрмель
RED. Фэнтези
Мосина Икеда – истинная воительница и охотница на духов. Умелая, хладнокровная, сильная, а её путь – это вечная борьба с душами и демонами, миром и эмоциями, но несмотря на вечные поиски очередной тропы, за её спиной таится огромная тайна.
Роман Ротэрмель
Мудрость стихов
Глава 1
Сакура на вершине
Икеда открыла глаза. Холодный ветер сквозил по её босым ногам. Утро встретило её очередным пасмурным небом и чёрными тучами, что скрыли под собой осеннюю землю. Икеда поднялась на ноги, слегка подпрыгнув на носках, и тут же упала, оперевшись на ладони. Она отжималась быстро, умело, не отрывая от одной точки холодных глаз. Рельефные спортивные мышцы двигались в такт с ровным, ритмичным дыханием. Это был утренний обряд, что позволял ей поддерживать себя в форме. Икеда подошла к сосуду с прозрачной водой, что являлось обязательным атрибутом в подобных храмах, и окатила себя, дочиста протерев взмокшую от пота шею и слегка дёрнувшись от бодрящей прохлады. Её окружали чистые полы, высокие потолки и застывшие в образах стены, окружённые множеством алых колонн. Вдоль храма росла сакура, чьи пустые чёрные ветви пугали порой больше, чем пасмурное небо. Икеда скрыла собранные в хвост чёрные волосы за тонким капюшоном, что прикрывал шею до самых плеч. Она наполовину вынула блестящий клинок катаны, что мелькнул в её чёрных глазах. Тонкое вычищенное лезвие блистало, отражая в себе стены храма, и словно зеркало, рассказывало об окружающем её мире. Чистота и порядок во всём – вот что отличало искусную воительницу от всего того сброда, что возомнили себя воинами, едва взглянув на меч. Сталь катаны имела тёмный оттенок и создавала чарующий эффект, от которого трудно было оторвать взгляд. Икеда понятия не имела, кто и когда смастерил этот клинок, но точно знала, что это творение куда старше стен этого древнего храма. Она со свистом спрятала катану в ножны и зафиксировала пояс на худощавой талии, поправила стальные наплечники и нарукавники, подняла амигасу[1 - Традиционный головной убор в Японии, сплетённый из рисовой соломы.] – широкую, конусообразную шляпу с округленными стальными концами, натянула высокие тряпочные сапоги, что стояли у самого входа, и осмотрелась.
Мгла неслась по небу, ветер копошил по саду храма жёлтую листву, а за дальним горизонтом, с вершины скалы, столь высокой, что скрывалась за чёрными тучами, свисали иссохшие ветви сакуры. Икеда ступила на широкую тропу, что вела к поселениям, расположившимся у основания скалы. В подобных местах всегда кишела жизнь, несмотря на то что старое население явно преобладало над молодым. Дома расходились в разные стороны, а по извилистым дорогам шли местные, то и дело, оглядываясь на Икеду, что скрывала глаза за амигасой. В этих краях не часто встречались воины и тем более странствующие самураи, поэтому спрятанная в ножнах катана вызывала вопросы и неподдельный интерес.
Икеда остановилась и подняла глаза из-под выпуклой шляпы. Вдоль крайней улицы висели розовые венки из засохших лепестков сакуры – редкое явление поздней осенью. Старухи старательно плели алые нити, а ворчливый старик всё пялился на проходящих мимо людей с крайним неодобрением. Икеда привлекла его внимание в ту же секунду. Она стояла, словно статуя, замерев на месте и не сводя с него застывших глаз. Икеда пыталась прочитать старика по его сморщенному выражению лица, но он лишь ворчливо сплюнул на землю жёлтой язвой. Она медленно подошла ближе, высматривая розовые венки.
– Ты чё у нас забыла, воительница? Тебя никто не звал, – буркнул дед, натянув сморщенные брови ещё сильнее.
– Лепестки сакуры осенью развешивают лишь в двух случаях: когда рождается ребёнок или появляется дух, которого вы боитесь, – железным тоном произнесла Икеда. – Но по хмурым лицам старух и чёрным тучам могу сказать, что в вашу деревню пришла не жизнь, а смерть.
Старик покивал головой, водя потрескавшимися губами из стороны в сторону. Его озадаченный вид лишний раз убеждал Икеду, что она попала в самую точку.
– Та-а, правду говоришь, воительница. У нас злой дух поселился. Та-а какой! – завёлся старик,