Давай искупаемся?
SAI
После смерти невесты Жене приходится бежать из родного города в Богом забытую деревню Мавка в тысячах километрах от дома. Там он находит тишину и спокойствие, которые были ему так нужны. И до безумия, до самого настоящего безумия красивую девушку Марту, которая любит плавать в холодном озере.
SAI
Давай искупаемся?
Густой туман расползался по узкой улочке, заботливо пряча за собой потускневшие от времени и сырости номера домов от таких же тусклых глаз уставшего путника. Стертые колеса наспех собранного чемодана не хотели крутиться из-за налипшей на них грязи, но Евгений продолжал безжалостно, рывками поторапливать его, когда он застревал в очередной луже. Свободной рукой Женя придерживал полы слишком тонкой для начала октября куртки, пытаясь как можно усерднее в нее закутаться, но пронизывающий до мозга костей ветер все равно находил лазейки и заставлял челюсти мужчины стучать так сильно, что зубы его так и норовили разбиться друг об друга. Больше всего на свете Жене хотелось бы оказаться в своей теплой кровати в старенькой, но уютной квартире в Новосибирске, но вместо этого он, дрожа всем телом, словно напуганный заяц под кустом, бродил по несусветной, незнакомой глуши, пытаясь в кефирном тумане разглядеть покосившуюся бордовую крышу. Эта крыша должна была стать началом его новой жизни.
Вчера вечером мужчина собрал все, что мог, и под мелодию проклятий отца своей бывшей невесты первым же рейсом улетел в Москву, а оттуда – куда получилось купить билет. Оставаться в Новосибирске он больше не мог – все напоминало о Рите. Их лавочка в парке, их любимый маршрут для прогулок, дом ее родителей, ее друзья, каждый из которых смотрел на Женю с нескрываемым отвращением всю последнюю неделю. И мост, с которого сбросилась Рита, услышав, что жених хочет оставить ее ради новенькой коллеги.
Слишком многие знали о том, что случилось. Слишком многие ненавидели его. Даже собственный начальник, казалось бы, не имевший никакого отношения к этой истории, стал общаться с Евгением, словно с убийцей, заслужившим наказание. От презрительных взглядов некуда было деться, отец Риты грозился достать его из-под земли и отомстить за дочь, собственные мама с папой жили в таком маленьком доме, что принять сына просто не смогли бы. Единственным выходом было бежать. Так Женя, сам того не ожидая, оказался в глуши посреди Белгородской области.
Это место было еще более темным, чем то, в котором жили его родители. Таксист не смог найти его на карте, и Жене пришлось показывать дорогу, полагаясь на путанное объяснение женщины, с которой он связался, как только прилетел. Самому новому дому здесь было лет двести, не меньше, а редкие кирпичи, которыми местные жители пытались выложить дорогу, утонули в грязи после тысяч унылых осенних ливней, но Жене было все равно. Здесь его никто не знал. Здесь никто не мог его найти. И здесь можно было дешевле всего снять жилье.
Покосившаяся бордовая крыша возникла из тумана так внезапно, что Женя отшатнулся, словно испугавшись, что вот-вот врежется в стену дома, и обветшалая черепица свалится ему на голову. Дом был маленьким, старым и располагался в самом конце поселка. Дальше был только лес.
Пока Женя приходил в себя и пытался рассмотреть дом получше, что-то зашуршало в позолоченном осенью кусте, медленно умиравшем от холода, словно кто-то наблюдал за гостем поселка. Мужчина вздрогнул, обернулся, и ему показалось, что кто-то, звонко засмеявшись, юркнул в сторону леса. Женя потер горящие от недостатка сна глаза. Ему нужно было отдохнуть.
– Евгений, верно? – глубокий женский голос, тягуче распевающий каждое слово, словно гипнотизирующий, заставил мужчину вздрогнуть во второй раз. Высокая, на голову его выше женщина средних лет, одетая непривычно аккуратно для подобного места, неслышно подкралась к нему со спины, словно в этом поселке было принято пугать людей до смерти.
– Верно, – ответил Женя и тут же закашлялся. Неожиданно его собственный голос стал походить на писк мыши за печкой. – А Вы, должно быть, Татьяна?
Женщина кивнула – это она была хозяйкой дома, и с ней связывался Женя прямо из аэр