Восемь странных происшествий
Александра Крамиш
В моей книге Вы вряд ли найдёте хотя бы строчку, столкнувшуюся с логикой. Точнее было бы сказать, что у обеих друг на друга страшнейшая аллергия.
Восемь дивных случайностей, восемь незнакомых людей и одна планета, сокрывшая в себе бесконечное количество тайн.
Содержит нецензурную брань.
Александра Крамиш
Восемь странных происшествий
Часть 1. Шапито
Глава 1. Фантасмагория в руках фокусника
Туманный рассвет вытягивал солнце из-за ровной линии горизонта. Отблески зари падали на землю, растекались по ней, словно кровь по венам. Холодный бетон, казалось, дрожал от напряжения. Как бы не разорвался. На нём вспухли темные, едва заметные морщины, тени, которые тут же разглаживались, как только зарево успокаивалось и уходило, уступая место дневному свету. По утрам здесь всегда так.
Вдалеке послышался привычный гудок поезда. Без опозданий. Платформа слегка вздрогнула, а затем, едва ощутимо, завибрировала. Из-под вагонов медленно поползла полоса пыли, обозначая приближения состава. Кто-то закашлялся и я осмотрела будущих попутчиков.
Их было мало: человек десять. Справа от меня, держа в руках потрепанную книгу Ричарда Олдингтона, стоял невысокий, полноватый мужчина. Маленькие, добрые глазки бегали из стороны в сторону. Раз за разом он опускал голову, нервно дергал рукав и поглядывал на часы, громко цокая. Он торопился. Переминаясь с ноги на ногу, толстячок в очередной раз глянул время. Его лысина очаровательно блеснула.
Поодаль, на ободранных лавках, расположилась компания молодых, вдохновлённых хмелём и ледяным утром, людей. Они были счастливы, потому что знали – это их первый настоящий праздник свободы. Они любили друг друга так, как умели любить и жили сегодняшним днём, не вспоминая о завтра. Рядом худощавая женщина высокого роста смотрела прямо перед собой. Длинные, темно-русые, слегка вьющиеся волосы разбрасывал шаловливый ветер. Большие, уставшие глаза оттеняла голубизна кашемирового свитера. Широкое квадратное лицо украшал прямой нос и пухлые губы.
И пара позади меня. Парень и девушка искрились любовью. Они источали тончайшие электрические нити, что оплетали незримо молодые тела. Всё ещё любили друг друга… Давно забытое многими чувство топило их, но очевидно, однажды кто-то всплывёт, оставив другого на дне.
Наконец поезд остановился и двери с громким лязгом отворились. Изнеможённые ночной сменой проводницы вышли для проверки билетов. Я крепче сжала сумку и неторопливо, как бы прогуливаясь, проследовала вдоль вагонов к своему. Светловолосая девушка в форме лучезарно улыбнулась мне, а я улыбнулась в ответ. Тоненькими пальчиками она вытянула смятую бумажку из моих рук и надорвав краешек, вернула.
– Место восемнадцать, счастливого пути, – попела проводница, а затем подмигнула.
В тамбуре застыла будничная тишина. Я осторожно открыла дверь ведущую к таинственным путникам. Кто-то из них так же едет на работу, но некоторые видят этот день не таким механическим. Быть может их маленькое путешествие на время прервётся, в том чёртовом городе Н, название которого, ещё со школьных времён, так и осталось величайшей загадкой.
Скамейки, обтянутые потрёпанным дермантином, расположились друг напротив друга. Они вели безмолвные беседы, греясь в лучах восходящего солнца. Я шла неспешно. Изучая истерзанные временем полки, вечно грязные полы и мутные от разводов окна. Пейзаж по ту сторону был надломлен контрастом.
Чуть поодаль, за перроном, из тумана, как из молочного киселя, выступали деревья и кустарники. Они были такие тонкие, что почти не различимы. Билетные кассы резко прерывали красоту выставляя нагую реальность напоказ. Пустынный асфальт поблескивал на солнце, окончательно возвращая сознание в мир без грёз.
– Прошу прощения, – пролепетал тоненький голосок за спиной.
Я обернулась. Девчушка лет десяти с интересом изучала моё лицо. У неё были большие, добрые глаза и непослушные рыжие волосы. Малышка улыбнулась.
– Позволите мне пройти мадам? – учтиво спросила она, опускаясь в реверансе.
– Ну, что ты, – улыбнулась я, – какая же я тебе мадам? Да и кланяться не нужно.
– Мама тоже