Роковой венец. Любовь между короной и плахой

Татьяна Николаевна Данилова

Любовные драмы

Эта книга – о власти и личной свободе и о том, что совместить одно с другим в короткой человеческой жизни невозможно. Много ли свободы дает власть? Способен ли человек, наделенный ею, любить и быть любим? Может ли тот, кто оказался на вершине общественной пирамиды, чувствовать себя в безопасности? Как когда-то сказал великий Петрарка, «добиваться власти для спокойствия и безопасности – все равно что взбираться на вулкан, чтобы спрятаться от бури». И все же жажда власти бывает сильнее страха смерти. И женщин эта страсть порою обуревает так же, как и мужчин.

Татьяна Данилова

Роковой венец. Любовь между короной и плахой

© Данилова Т.Н., 2021

© ООО «Издательство «Вече», 2021

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021

* * *

Предисловие,или ставка больше, чем жизнь

«Сильна как смерть любовь», – сказал библейский царь Соломон. Но его не менее мудрый отец, царь Давид, мог бы с ним поспорить: жажда власти иной раз бывает еще сильнее. Он знал это не понаслышке. Потому что, в отличие от сына, родился не царем, а пастухом. Быть может, тогда он чувствовал себя по-настоящему свободным…

Эта книга – о власти и личной свободе, вернее, о том, как невозможно совместить то и другое в координатах одной короткой жизни. Много ли свободы дает человеку власть? Может ли тот, кто оказался на вершине общественной пирамиды, чувствовать себя в безопасности? Исчерпывающий ответ на эти вопросы дал когда-то поэт Возрождения Петрарка: «Добиваться власти для спокойствия и безопасности – все равно что взбираться на вулкан, чтобы спрятаться от бури». Да, с гением не поспоришь, тем более что «тому в истории мы тьму примеров слышим» – это уже русский баснописец констатировал. Корона, венец – символы превосходства и одновременно жертвенности, в них есть и притягательная сила, и обреченность – в общем, как и в самой природе с ее законами. К женщинам и мужчинам это относится в равной степени – шапка Мономаха, знаете ли, одинаково тяжела. Никакой поблажки! Когда судьба ставит на кон власть, игра идет не на деньги, а на жизни.

Трагедии обладают невероятно привлекательной силой, особенно если они невыдуманные. Не потому ли искусство много веков успешно паразитирует на истории, превращая факты в захватывающие сюжеты? В последние годы в этом особенно преуспел кинематограф – наперегонки с литературой. Вот и я решила в этой книге рассказать о трагедиях женщин, чьи имена и судьбы вроде бы знакомы. Вроде бы… Фильм посмотрели? Прекрасно. Значит, теперь можно поговорить и о подлинном прототипе киношной героини или же той, о ком писали в газете, Интернете, куплете… Появился наконец повод.

Героиня первого рассказа – римская императрица Валерия Мессалина, распутная и жестокая жена цезаря Клавдия, которая жила в I веке н. э. (25–48 н. э.). Так давно, что кажется, будто и не жила вовсе, а ее имя является всего лишь термином, каким принято называть самых разнузданных и порочных красавиц, ну и писать, само собой, со строчной буквы – «мессалина». Почти все ее прижизненные скульптурные изображения были уничтожены. А вот имя осталось. Доброго слова об этой женщине, как ни старайтесь, не встретите ни у одного из римских историков, вот только верится с трудом, что в «высокоморальную» эпоху Калигул и Неронов ее поведение могло кого-то шокировать. Другое дело – в битве за власть все средства хороши: как она – так и ее. И все же как психологический тип Мессалина не умирала никогда, она и сейчас жива.

Из Древнего Рима можно перенестись в средневековую Англию. Об Анне Болейн (1507 (1501?) —1536), несчастной жене английского короля Генриха VIII, не знает разве что глухой и слепой лентяй. Начиная с 1911 года кинематограф размножает истории о короле-самодуре и его многочисленных женах. В 2008 году нас осчастливили фильмом Д. Чедвика «Еще одна из рода Болейн» – и это еще не предел. Надо признать, в XXI веке Генрих VIII стал особенно востребованным трендом западного кинематографа; как же в этой связи обойтись без Анны Болейн, чей образ дал неоднозначную пищу для толкований и актерски