Назад к книге «Киоко: Наследие дракона» [Юка Ли]

Киоко: Наследие дракона

Юка Ли

EWA. Фэнтези-прорыв

Я – Киоко. Дочь императора, потомок древнего бога Ватацуми, последний обладатель сердца дракона. ? Что это даёт? Необходимость запереться в четырёх богато обставленных стенах и ублажать своего мужа. Таковы обычаи страны Шинджу. Завтра мне 16. Завтра я должна дать клятву пожизненной верности мужчине. Точнее, должна была. Но церемониальный меч Кусанаги похитили. Вор остался незамеченным в самой охраняемой части дворца. А значит, не обошлось без ёкаев. Армия готовится к походу, но наши враги – не люди. Что самураи могут без Кусанаги – единственного оружия, способного сразить тёмные души чудовищ? Кажется, это шанс избежать замужества и показать, чего я стою. Не зря ведь кровь дракона Ватацуми течёт по моим жилам, позволяет менять внешность и принимать любой облик. Надеяться, что отец отпустит добровольно, не приходится. Но это единственная возможность избежать свадьбы, и я её не упущу. Лучше сгинуть в лесу от клыков лис-оборотней, чем прожить всю жизнь в неволе с фальшивой гримасой счастья.

Юка Ли

Киоко: Наследие дракона

Глава 1

Много тысяч лет назад – даже сам дракон Ватацуми сбился со счёта времён и не смог бы точно сказать, когда всё произошло, – он сидел в своём хрустальном замке на дне Драконьего моря и печалился от пустоты, что съедала его бессмертную душу изнутри.

Он мог бы отправиться на запад – к материку или на восток – в глубины моря, но ни лесные, ни морские жители не казались ему в достаточной степени разумными и интересными, чтобы разделить с ними свои беседы. А вести дружбу с богами он зарёкся так давно, что уже успел забыть причину такого решения, но продолжал неукоснительно следовать своему правилу.

Как все живые боги, Ватацуми хотел большей власти и признания. Не столько из тщеславия, сколько из слабой надежды на то, что почитание другими сможет добавить его существованию больше интереса и – что важнее – смысла. Но где найти тех, кто будет его восхвалять? Кто будет в его честь строить храмы, носить дары, обращаться к нему в своих молитвах? Добиться того от независимых ёкаев с земли? Легче захлебнуться, умея дышать под водой, и умереть, будучи бессмертным. От морских гадов? Так те и вовсе не понимают, что у них есть божество. Живут себе, едят, спят, плодят потомство – ничего им больше не нужно.

– Потомство…

Дракон неспешно подошёл к длинному столу и осмотрел одну за другой дюжину жемчужин. Они служили ему инструментами для управления приливами и отливами, морским дном, течениями и подводными жителями.

Ватацуми крепко задумался.

– А может, и правда? Может, создать новых существ, выделить им отдельное место неподалёку. На севере от замка как раз пару миллионов тё свободных. Очистить от водорослей, поднять повыше…

Дракон замолчал, но продолжил делать расчёты в уме: как изменить рельеф, как поменять структуру земли, сделать почву пригодной для наземной жизни и – самое главное – как и кем заселить новый остров?

Решение пришло само, когда к нему явилась Инари – богиня, господствующая на материке. Под её покровительством находилась растительность леса Шику и лисы, обитавшие в нём.

– Ватацуми, милый, здравствуй, – девушка проплыла по хрустальному полу в сторону жемчужин. – Мог бы и позвать соседку в гости хоть раз, – она приподняла уголок губ и с любопытством окинула арсенал дракона. – Интересно у тебя всё устроено. Управляешь морем при помощи жемчуга?

– Так проще концентрировать энергию, – хозяин замка кивнул и повёл плечом.

Он почувствовал, как перестраиваются кости, мышцы, сухожилия. Как меняется позвоночник и черепная коробка, обновлённые внутренние органы занимают свои места. Дракон не очень любил превращения, но сейчас это необходимо, так что уже через мгновение на его месте стоял мужчина. Он почувствовал, как прямые чёрные волосы аккуратно легли на лопатки. Мельком глянул на отражение в идеально гладкой поверхности пола – на свои тонкие руки и ноги – проверяя, получилось ли скрыть за хрупкой внешностью силу дракона. Получилось. Только глаза – лазурные, цвета моря – остались прежними, в них всё так же виднелась мудрость прожитых лет. К сожале