Убийство в Пражском экспрессе

Иван Иванович Любенко

Клим Ардашев #17

1919 год. В Пражском экспрессе обнаружены два трупа. На следующий день частного детектива Ардашева просят взяться за поиски пропавшей жены. Обычное на первый взгляд расследование превращается в каскад опасных приключений и сложных криминалистических исследований. Ему предстоит не только раскрыть тайну «Лауры без головы», но и отыскать связь между взрывами, сотрясающими Прагу, ограблением банка, артефактом времён Екатерины II, масонами и самоубийством русского авиатора. Противник рядом. Он изобретателен и опасен. Удастся ли выйти победителем? И какую цену за это придётся заплатить?

Иван Любенко

Убийство в Пражском экспрессе

Выражаю искреннюю благодарность Игорю Лапинскому.

Пролог. Тридцать часов

10 сентября 1919 г.,

Приазовская степь.

I

Горизонт перевернулся, и аэроплан, почти став на крыло, рухнул вниз, точно подбитый. Двигатель замолчал, но за двести метров до земли мотор «Клерже» в сто тридцать лошадиных сил ожил и застрекотал всеми своими девятью цилиндрами. Штабс-капитан потянул на себя ручку, не дав машине окончательно спикировать. Красный «Ньюпор» этого не ожидал и, оказавшись напротив солнца, ослеп. А в это время «Виккерс», взмыв вверх, зашёл в хвост большевистскому авиатору и длинной очередью прошил деревянное тело врага. В воздух полетели обломки киля, стабилизатора руля высоты, управления и элерона.

– Восьмой краснозадый, – усмехнулся штабс-капитан Ильин и совершил разворот, чтобы встретиться с ещё одним приближающимся противником. Альтиметр показывал высоту почти в две тысячи метров. Ильин сделал стремительный выпад вправо, точно фехтуя шпагой, и выпустил две коротких очереди. Пули насквозь прорезали фанерное самолётное брюхо. Большевистский «Ньюпор» перешёл на отрицательный угол и свалился в штопор.

– Девятый, – выговорил вслух офицер и осмотрелся по сторонам. Слева, уносил ноги красный разведчик на «Сопвич-259». Гнаться за ним было опасно, поскольку до линии фронта оставалось меньше пяти километров, и можно было легко угодить под огонь вражеской артиллерии. Но азарт боя захватил офицера, он не сдержался – устремился в погоню. И в момент, когда цель уже была на прицеле, послышались взрывы. Истребитель трясло, снаряды разрывались всё ближе, и один из осколков угодил в крыло. Повезло. Ильин дал две очереди в хвост противника, как вдруг заклинило пулемёт. Так бывает, если перед набивкой ленты не промыть патроны бензином, не вытереть насухо хоть один из них – именно он и вызовет перекос и задержку в стрельбе. Но пронесло. Очереди попали в цель ещё до перекоса, и «Ньюпор», клюнув носом, будто раненная птица, стал падать.

– Десятый. Пора домой, – прошептал офицер и пошёл на разворот. Пот струился из подшлемника и застилал глаза. Неожиданно раздался глухой удар и пропеллер остановился. Мотор «Клерже» замолчал. «Виккерс» летел по инерции, и в расчалках[1 - Расчалка – тонкий трос, стальная проволока, оттянутая в каком-либо направлении для соединения частей конструкции в определённом положении. В авиации расчалки применяются для придания жёсткости крылу, ферме (прим. автора).] свистел ветер. Ильин осмотрелся: судя по всему, осколок задел правую стойку, разбил козырёк кабины, а оторвавшаяся тяга мотора срезала часть капота и повредила двигатель. Высота уменьшилась до полутора тысяч, а до аэродрома ещё около десяти километров. Надо было бороться за каждый метр высоты и постараться дотянуть до своих. Слава Богу, помогал ветер, и «англичанин» скользил по воздуху, точно бумажный змей.

На счастье, завиднелось лётное поле, и истребитель, совершенно обессиленный, неуклюже коснулся своими шасси земли. Пробежав несколько сот метров, аэроплан замер.

Лётчик выбрался из кабины. К нему бежал моторист. Он держал бутылку коньяка и чайный стакан. Унтер-офицер вынул пробку и сказал:

– «Шустовский», настоящий, специально для вас, ваше благородие.

– Эх, подведёшь ты меня, Семёныч, под скандал. Знаешь ведь, что на лётном поле это строго-настрого запрещено, – вымолвил Ильин, снимая коричневый шлем с чёрным двуглавым орлом на околыше и кокардой над ним.

–