Старый дом под синей крышей
О.Покровский
Город наш достаточно старый, немало переживший и повидавший. И нас почитает возможным удивлять некоторыми странными, порой мистическими происшествиями. Только катастрофически не любящий читать не зачитывался историями о том, как в старом центре, невзирая на оккупацию его многоэтажным новостроем, под ногами неожиданно то появляются, то исчезают невозмутимые мурки, васьки и всякие барсики… А иногда – этим людям доверять можно вполне – рассказывают, что и человеческие фигуры натурально растворяются в воздухе… И я внесу свои пару-тройку слов в россказни (отзываются о них и так) о мистическом и необъяснимом… И таки можете мне не верить, ибо я лицо в этой истории непосредственно задействованное, что само по себе уже намекает на некий диагноз…
О.Покровский
Старый дом под синей крышей
Старый дом под синей крышей
Город мой известен тем, кроме прочего, что в старой его части у Вас под ногами вдруг может, будто из ничего, возникнуть кот и так же внезапно исчезнуть. Многие видели, говорят, и человеческие фигуры, бредущие неким только им ведомым путём и пропадающие невесть где. Как относиться к подобным россказням? Мы предпочитаем считать это городскими легендами. Тем более, глядя на каждую вторую фотографию старинного дворика в «историческом центре» хочется в подобные легенды верить безоговорочно…
Сколько раз и какое количество людей пересказывало в разных выражениях одно и то же… Некие престранные, предпочитающие ни с кем не общаться личности, набив плетёные мешки и древние сумки провизией, посудой, вещами идут одними и теми же маршрутами, после чего пропадают у входа в старые, чаще расселённые дома. Немногие смельчаки, успев и осмелившись «на плечах отступавших» ворваться в дом, мгновенно терялись, не обнаружив в девственной пыли и паутине «заброшек» ни единого следа хоть кого-нибудь… Само собой, и мне друзья показали одно из таких таинственных мест, где регулярно показывались пропадали двое- коренастый мужчина, которого прозвали лыжником из-за странной походки и, гораздо реже, средних лет женщина, не особо отличная от наших современниц. Иногда я мимо этого места «прогуливался», не могу, правда сказать, что сильно на что-то надеясь, пока…
Ноги, засунутые в невероятным чудом держащиеся огромные полусапоги, не могли, просто не имели права по умолчанию, быстро перемещать своего хозяина. Он шаркал, не отрывая подошв от того, что некогда представляло собой асфальт, и скорее всего, догадывался, что в противном случае обувь решит отдохнуть и ногу покинет. Спина, обтянутая пожилым брезентовым плащиком, удаляясь, поддёргивала вверх поочерёдно плечи, будто сапоги переставлялись именно ими, подвязанные бечёвкой. Неким шестым чувством угадав достаточное своё от меня удаление, незнакомец остановился. Не двигался и я. Голова в тёмной, грубой вязки, шапочке повернулась, не издав, впрочем, ожидаемого мной скрипа, пронзительный взгляд полоснул по мне сверху вниз, после чего фигура возобновила движение. Старик словно бы чувствовал меня спиной, каждое моё шевеление, намерение.
Наверное, я стоявший был ему не опасен. Сделав пять-шесть шагов, коренастая фигура отодвинула лист фанеры, прислоненный к вывороченному оконному проёму и подняв ногу… растаяла в полумраке полуторастолетней «расселёнки». Рука в тканевой белоснежной перчатке перестала удерживать фанеру, и та вновь оказалась прислоненной к окну. Сколько ни стоял я после столбом, вглядываясь внутрь и вслушиваясь, гидроакустиком подлодки, ничто больше не намекало даже на присутствие в доме чего-нибудь более живого, нежели доски, брёвна и мусор. Но интерес и подозрения- одно, а время и здравый смысл- нечто, таки, совершенно иное, и пора, пожалуй, шагать до дому. И все эти серьёзнейшие немолодые люди, что, не улыбаясь и не пряча глаз, горячась рассказывали о фигурах-тенях, появляющихся и исчезающих в брошенном доме на N ской улице, просто фантазёры, наслушавшиеся доморощенных краеведов и экскурсоводов, решивших заинтересовать горожан и гостей нашей собственной мистикой. А то и, как знать, просто неучтёнными больными… Нога моя попала на кусок полусгор