Свет в потемках

Лариса Жуйкова

RED. Про любовь и не только

Нам кажется, что жизнь всегда кипит там, где нас нет. Но стоит только оглянуться, и чудеса окажутся рядом – в людях, нас окружающих, и даже в нас самих.

«Свет в потёмках» – о тех, кто сомневается, делает ошибки, о тех, чьи души тянутся к свету. Как и бывает в настоящей жизни, герои этих историй иногда побеждают, а иногда и проигрывают в схватке со своими личными демонами.

Комментарий Редакции: Точь-в-точь как в жизни! Эта книга помогает взглянуть на будничный поток со стороны и прийти к старому выводу: несмотря на контрасты и разницы, все мы донельзя похожи меж собой.

Лариса Жуйкова

Свет в потемках

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография:

© Anton Shulgin / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Женский день

Началась весна. Но календарям не было особой веры. Шёл мелкий снег, похожий на крупу, завывал ветер, гололёд сковал замёрзшие дороги. Около продуктовых палаток рынка толпились мужики разных мастей, молодые парни и старики выстроились в очередь перед прилавком у открытого багажника старой «Волги». Хваткая и тучная бабка в полушубке торговала мимозами и тюльпанами – в холодном промозглом марте начинался Международный женский день. Из большого пластмассового ведра с отломленной ручкой Тамара Петровна то и дело доставала хрупкие тюльпаны – связанные шпагатом мимозы доставались прямо с заднего сидения.

Николай Петрович после смены спешно вышел с заводской проходной, обтёр руки тряпкой, прихваченной у станка, и направился прямиком к рынку, завидев издалека грязную белую «Волгу», поспешил встать в очередь, которая двигалась быстро, но не кончалась. А снег всё шёл без устали.

Подбегали молодые парни, спрашивали, имеются ли в продаже розы. Тамара Петровна громко отвечала, высунувшись из машины:

– Ишь чего, розы им подавай! Да ваши розы перемёрзнут, пока я их с базы таранить буду. Бери давай что есть!

– Вам чего завернуть, мужчина?

– Мне тюльпанов крупных, штук пятнадцать.

Николай Петрович протянул свежую купюру – вчера всем на заводе дали зарплату. Тамара Петровна зычно выругалась:

– Где ж я каждому стока сдачи найду, а, мужики?

Она ловко завернула тюльпаны в бумагу и вручила Николаю Петровичу сдачу и свёрток. Он аккуратно взял упакованные цветы, поспешил к своим «жигулям», еле открыл примёрзшую дверь, уселся за руль и пристроил тюльпаны на переднее сиденье. «Эх, закоченеют, пока еду», – подумал он и закутал цветы ещё и в старые газеты, а сверху обмотал своим шерстяным полосатым шарфом.

Машина долго пыхтела, но завелась, неторопливо тронулась с места. Ехать было не близко, до дачных участков было полно своротков, но Николай Петрович любил дорогу, к тому же его грели мысли о доме, о его хозяйке. Всё-таки хорошо, когда тебя ждут дома. Он вспомнил про март и тут же поморщился: мысли о прошлогоднем марте хотелось стереть навсегда. Смерть матери, делёж квартиры после развода и водка в стакане почти после каждой смены – как он мог таким быть, до сих пор не понятно. Хорошо хоть с завода не попёрли.

За окнами мелькали дачные крыши, припорошенные инеем голые ветки деревьев. В такую рань в коллективных садах никого не было. Он подъехал к дому, приткнул «жигули» к забору. Она уже спешила: видела с крыльца, как он подъезжает, – выскочила, успев набросить на плечи серую мохнатую шаль, спешно открыла ему ворота. Он заехал во двор. Прыгали и громко лаяли собаки.

– А ну бегом в дом, я сам тут всё закрою.

Собаки всё лаяли – он потрепал каждую за уши. Вошёл в дом, аккуратно взял свёрток, пристроенный на стуле у входа, разулся и протянул его ей.

– Ну, это, с праздником, что ли.

Ирина аккуратно развернула газеты и тихо заплакала.

– Ты чего это, а, Иринка, замёрзли цветы, что ли? Я ж вроде их у печки вёз, а? Ты чего? Да хочешь если, я снова съезжу. Вот прям сейчас поеду снова, а? Может, мимозы надо, дык я их тоже прихвачу, они стойкие!

Она вытерла слёзы, успокоилась и сказала:

– Да нет, что ты! Они не замёрзли. Смотри, даже бутоны не раскрылись, свежие, значит. Просто мне ещё никто не дарил тюльпа