Добрые вещи

Денис Рябцев

На самом деле кто угодно может лично о меня вытирать ноги и мне будет проще простить, нежели, если сделали плохо моему ребенку. Каждый накричавший педагог, каждый врач в детской поликлинике, не оказавший помощи – все они висят перед глазами в вечном позорном ряду. Их тела навсегда прикреплены мною к доске проклятий цветными булавками. По их лицам ползают мошки и некому подать напиться воды. Только звук трущегося пенопласта слышат их бездарные уши, только зубная боль стучит в их воспаленных висках.

Денис Рябцев

Добрые вещи

Единый государственный экзамен

До экзамена по профильной физике оставались считанные часы. Было уже поздно и бесполезно что-то повторять. Весь багаж, полученный платно у Фаика Губаевича, был при нас. Университетский преподаватель, посвящавший ребенку вечера четвергов, в целом охарактеризовал уровень подготовки нашего мальчика приемлемым.

Как говаривал когда-то дедушка Женя, рассматривая медленно проплывающие подъезды к городу из окна железнодорожного вагона: «Последние тридцать метров всегда самые тяжелые». И вечер, не смотря на азарт чемпионата мира по футболу, тянулся нервно и долго, словно тот потерявший весь свой энтузиазм поезд, который никак не хотел доезжать до станции, заставляя пассажиров толпиться в душных тамбурах с чемоданами в руках.

Телевизор на холодильнике, исправно служивший семье почти двадцать лет, воспроизводил картинку с браком по краю экрана, переворачивая планку со счетом вверх ногами. «Победа над Египтом выведет россиян уже сегодня в плей-офф, – с оптимизмом вещал комментатор, – Цена победы чрезвычайно высока».

Мальчишка зашумел в коридоре, надевая в темноте свои старые кроссовки, дважды получавшие от меня скрупулезное лечение. Благо, тысячу лет назад в армии со мной служил мальчишка-обувщик. Показал, как надфилем из шила смастерить крючок, как правильно работать с нитью. Пацан тот прослужил не долго. Был переведен в штаб и утонул в реке в первой же увольнительной. И имени не запомнил, а вот каждый раз кланяюсь его памяти, когда берусь за ремонт обуви.

– Пап, я пойду играть в футбол, – сказал ребенок, забирая пакет с оранжевым мячиком, – Если хочешь, тоже выходи. На коробку.

Я кивнул из кухни, занятый приготовлением ужина. Сегодня стоять на воротах среди подростков не было настроения. Тем более слышать это раздражающее словечко «хорошечно», которым заразил всю детвору телевизор.

– Кстати, – сообщил сын, задержавшись в прихожей, – А знаешь ли ты, что вода легче воздуха?

– Интересно. Не знал.

– Факт, – сообщил мальчишка со значением, – Физический. Молярная масса воздуха – 29, а воды – 18. Представляешь?

– Странно, что вода по небу не летает. А слышал ли ты, что фашисты в 42 году захватили один из городов Канады?

– А это тут при чем? – удивился футболист.

– Тоже факт, только исторический. Выли сирены, все руководство города было арестовано и объявлено, что оно будет расстреляно. Над зданиями развесили флаги со свастикой и провозгласили эту канадскую провинцию территорией Рейха. Попытки оказать сопротивление пресекались смертными приговорами. Скопления групп людей запретили. Объявили конфискацию огнестрельного оружия и провианта. Перекрыли все дороги и проезды, чтобы ни одна мышь не могла покинуть города. Представляешь?

– Не слышал этого никогда.

– Да. А к вечеру оккупация закончилась. Оказалось, что это просто акция, чтобы продемонстрировать мирному населению, насколько страшен фашизм. Актеры были настолько убедительны, что мирные жители до самого окончания действия принимали все за чистую монету. Может тебе бутерброд перед футболом скормить? С чаем?

– Суп в холодильнике, – долетела мамина реплика из зала.

– Потом, – отмахнулся сын, – Я пошел. Выходи тоже.

– Вернешься, чебуреками накормлю, – бросил сыну в вдогонку и пошел закрыть за ним дверь.

– Чебуреки готовить собрался? – спросила супруга, которая почти столкнулась со мной в прихожей, – Давай, только со специями не перебарщивай.

– А это уж как получится, – ответил я, прижимаясь к стене и пропуская ее к стиральной машинке в небольшой нише, где на полутора квадратных метрах располага