«Вещицы» от Сланцева
Вместо предисловия
Когда поэт обращается к прозе, это всегда на пользу музе. Ведь тот, кто вострил свое перо в стихах, знает цену свежим образам, краткости таланта и живым деталям, которые – будто кислород для сотворения новых миров.
Андрей Цухлов – известный ульяновский поэт. Его стихотворения мне нравятся, это правда: в них светятся юмор и мягкая ирония, черты настоящего и милого прошлого. От них хочется жить, их хочется перечитывать… Но проза? Проза – это другое. Тут другой ритм восприятия, совсем иной подход к писательской работе и, конечно, новая аудитория, новые читатели. Признаюсь: привыкать к «прозаическому Андрею» мне было сложно. Всё почему-то думалось, что не его это стихия, здесь он не тот, какой-то непривычный. Не случайно, что автор даже сменил себе имя для рассказов и повестей, превратившись в Мишу Сланцева.
Но потом моё мнение изменилось. Почему? Да потому, что сланцевская проза увлекает. Есть в ней то, чего нельзя найти в стихотворениях Цухлова: муза его – поэтическая, с взлохмаченной головой и легкой поступью – вдруг обрядилась совсем в другие одежды. Помятый пиджачишко мелкого чиновника Павла Клочкова из «Кота Батона»; садово-дачный «прикид» обычного горожанина Егора Колобова из «СНТ „Яблонька“»; потёртая сумка почтальонки Лены из «До востребования». Всё это – по-чеховски точные приметы новых героев, обычных людей нашего времени, которые ежедневно катаются на маршрутках на нелюбимую работу, думают о зарплате, ускользают от жён в гаражи, ошибаются так, как ошибаемся мы все – в покупках, в выборе друзей и… судьбы.
Вместе с новой одеждой муза Андрея Цухлова приобрела и другие атрибуты – к примеру, отличный небольшой сатирический хлыст и новую оптику – этакий микро- и макроскоп, превращающий повседневные детальки бытия в фантастические картины, которые позволяют уловить в реальности то, что ускользает от среднего наблюдателя.
Вот, к примеру, рассказ «СНТ Яблонька». Двое приятелей отдыхают на даче и мирно беседуют за «рюмкой чая». О чём? Да обо всём на свете – о том, о чём обычно говорят мужчины: о политике, о детстве, о том, что раньше камни были тверже, а деревья выше.
А потом главный герой – Егор Колобов – возвращается домой на стареньком ПАЗике вместе с другими дачниками-пенсионерами. Ну и что? Что тут такого? Да вот только возвращается он совсем в другую реальность и иное время – в страшный мир параллельного Белогорска, родного городка Егора. Из лета – в зиму, из мира людей – во вселенную странных синих созданий с хоботами.
«Сотрудница ЗАГСа выглядела любопытно. Тело вроде было человеческим, а вот лицо… Она словно надела на себя дурацкую маску синего цвета, вместо носа болтался небольшой хобот, глаза были огромные, уши по-заячьи свисали. Складки, морщины, ни одного волоса. Цвет кожи рук и шеи тоже был синим. Огромный рот, как рана от сабли, перекашивал лицо под углом в 45 градусов. Мясистые губы шлёпали друг об дружку, как два слипающихся блинчика».
Что ожидает читатель после такого описания? Наверное, особого поведения хоботливых созданий, чего-то необычного, инопланетного. Но что это? Что это там говорит инопланетная «сотрудница ЗАГСа»?
«Создавая семью, вы добровольно приняли на себя великий долг друг перед другом. Перед началом регистрации прошу вас ещё раз подтвердить, является ли ваше решение стать супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным, – синяя с хоботом наискось улыбнулась и, казалось, опоясала ртом всю свою физиономию.
– Прошу ответить вас, невеста.
– Да.
– Прошу ответить вас, жених.
– Да…».
Фантастика, фантастические персонажи почти везде у Сланцева ведут себя именно так: они заостряют, гиперболизируют едва заметные черточки и штрихи обычной реальности. Слишком у нас замылился глаз на повседневность, слишком быстротечна наша жизнь, и ее детальки – ускользают.
«Клочков приехал на работу сегодня раньше всех. И это хорошо. Никто не отчитает за опоздание и притом можно посидеть десять минут в тишине. Именно тишины так не хватало в этом кабинете, не говоря уже о покое. И ладно бы все чем полезным бы здесь занимались, а то ведь бумажки плодят, н