В объятиях врага
Эмма Ноэль
Я стала случайным свидетелем убийства моей семьи. Их было четверо. Четверо мужчин, расстрелявших мою семью в упор. В тот день я тоже умерла… и возродилась заново. Теперь смысл моей жизни – месть. Я должна их убить, и не имеет значения, какой ценой. Я буду притворяться, лгать, играть в предложенную ими игру, играть в кошки-мышки, чтобы воспользоваться любой возможностью и нанести ответный удар. Вот только кто из нас действительно окажется хищником, когда один из них заберёт меня в своё логово? Он – мой кот, а я его послушная мышка. Но смогу ли я его переиграть и поменяться с ним ролями? Когда игра перестанет быть игрой? И вправе ли мышка влюбиться в кота? Ненавижу… или люблю?.. Содержит нецензурную брань.
Эмма Ноэль
В объятиях врага
Пролог
Наши дни
– Руки убрал! – рявкаю с вызовом, хоть я и стою зажатая между стеной и крепким мужчиной.
– Иначе что? – его губы растягиваются в лукавой улыбке.
Между тем моя маленькая подружка уже нацелена дулом на его хозяйство. Мужчина нависает надо мной, хищно улыбаясь. Но я не отвожу взгляд, чтобы не выдать своего страха. А у самой коленки дрожат. Их там четверо, а я одна. Влипла по самые уши.
– Отстрелю яйца и скажу, что так и было! – говорю, и уверенности моему голосу не занимать. Это единственное, что мне остаётся – притворяться смелой.
– Вот этим? – глаза мужчины хитро сузились, а я понимаю, что я в ловушке. Тьма его взгляда обволакивает меня, делая слабой и беззащитной перед его решимостью.
Мгновенное движение – и мой пистолет уже в его руке, а я – в прямом смысле прижата к стене. Чёрт! Моё оружие!
– Не на того ты нарвалась, мелочь, – я съёжилась, когда эта скала нависла надо мной.
А в следующее мгновение я уже пытаюсь отбиться, уравнять шансы, треснув его коленом по яйцам. Боже, я как букашка против него. Мужчина словно предугадывает все мои действия. Он блокирует моё колено, а свободную руку резко запускает между моих ног и приподнимает меня над полом. Он словно хочет показать, что я всего лишь хрупкая девчонка, которую он может одной левой уложить. Всё, что мне остаётся, пока он целится моим же пистолетом мне в голову, это молить бога о скором и безболезненном конце…
– А теперь, крошка, ты раздвинешь ножки и обслужишь нас по высшему разряду, – мужчина сжимает мои щеки пальцами, заставляя смотреть ему в глаза. Говорить я не могу, потому что он слишком больно сжимает моё лицо, поэтому я только скулю как щенок, которому наступили на лапку. – А после ты расскажешь, какого хуя ты здесь делала, и кто тебе помог. А потом снова нас порадуешь своими дырочками… И заметь, от этого будет зависеть, насколько быстрой и лёгкой будет твоя смерть.
Блять…
– Нет, – шиплю сквозь стиснутые зубы, когда мужчина отпускает моё лицо. – Я здесь случайно. Не трогайте меня, – понимаю, чушь несу. Но стоит мне признаться, что я пришла их убить – и я тут же подпишу себе смертный приговор.
Мужчина делает шаг в сторону. Кладёт мой пистолет вне зоны моей досягаемости. Свой он оставил в другой комнате на столе. Я в панике поглядываю то на дверь, то на окно… но последний этаж… а там, где-то за дверью, ещё трое… Мужчина резко приближается ко мне, как сильное животное пугает более слабое одним только своим видом. Одной рукой подхватывает меня, перебрасывает через плечо и швыряет на кровать. Да, это гостиничный номер, и весь отель принадлежит этим мужчинам. Так что я сама себя загнала в ловушку. Но у меня и выбора-то не было на самом деле.
Через секунду мужчина наваливается сверху. За рьяное сопротивление получаю пощёчину. Тыльной стороной ладони. С размаха. Чувствую привкус крови во рту. А спустя секунду жгучую боль. Он расстёгивает мои штаны. Я снова предпринимаю отчаянную попытку освободиться. И снова получаю удар по лицу. Остаётся только скулить, умолять и повторять, что я здесь случайно. Что это ошибка. А пистолет – исключительно для самозащиты.
– О вас ходят такие слухи, что надо быть полной идиоткой, чтобы прийти к вам без оружия, – объясняю, оправдываюсь, едва не рыдая. Просто пытаюсь понять, вдруг слезами получится растрогать подонка.
Мои штаны вместе с бельём н