Назад к книге «Володькины рассказы» [Владимир Хмелевский]

Володькины рассказы

Владимир Хмелевский

Юмористические рассказы о любви, семейной жизни, желаниях и сбывшихся мечтах.

Владимир Хмелевский

Володькины рассказы

Про желание.

Неумолимо приближались новогодние праздники…

Руслан, шумно, привстал, чтобы взять, из холодильника, еще одну бутылку водки, но коллеги на него зашипели:

– Тихо, самое интересное пропустишь.

Он, грузно, сел на обратно, на табуретку:

– Что там еще?

По небольшому телевизору, в дежурном отделении полиции, смотрели передачу, по одному из мистических каналов, о таинственных теориях. Как раз рассказывали, что если что-то, действительно, захотеть, то задуманное, обязательно сбудется. Майор полиции Иванов Руслан, сейчас хотел только одного – выпить. На прошлом дежурстве, во время облавы, он упустил известного карманника и, до сих пор, очень переживал по этому поводу, а не смог догнать только по одной причине – имел лишний вес, такой, что мог поставить пивной бокал себе на вершину живота. Эта приобретенная особенность организма была предметом его особой гордости и сейчас, руководство поставило его перед выбором – или худей, или быстрее бегай. Ему не хотелось ни того, ни другого, поэтому он мечтал, как-нибудь, словить неуловимого вора, чтобы вернуть к себе расположение руководства. Он открыл рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость собутыльникам, но на него опять зашипели. Потом он, мысленно смирился, повернулся к телевизору и вдруг живо представил, как он ведет вора по кличке «Зонтик», в наручниках, по улице…

В общежитии техникума, стоя на кровати, сетка которой прогнулась почти до пола, под весом стоящего на ней, старшекурсник Виталик пытался прикрепить разворот журнала яркими, разноцветными, канцелярскими кнопками к бетонной стене. Кнопки жалобно гнулись от непреодолимой преграды, но Виталик не сдавался, рядом на столе стояла небольшая, еще почти полная, коробка с ними. Сосед по комнате отвлекся от телевизора:

– Виталя, забей, иди лучше посмотри, говорят, что силой мысли можно запрограммировать будущее.

– Забей, это тоже вариант, – откликнулся Виталик, – у нас есть молоток?

Представляя, как знакомится с Верой Брежневой, постер с которой, пытался прицепить на стену:

– Не женщина, а мечта. Ноги, наверно, метр восемьдесят…

В тесной дворницкой, набившись до отказа, сидели дворники из Средней Азии. Они напились чая и жевали насвай, вспоминая далекую Родину. По телевизору показывали выступление посла КНР, дворники защелкали языками на своем, птичьем, языке, посол был копией одного из них:

– Тоже, уйгур наверно, брат твой наверно.

Копия посла, Дворник кивнул:

– Наверно, вот бы его встретить…

На следующий день по снегу, на новом самокате, пыхтя, и дрожа всем телом, в расстегнутой куртке и сдвинутой шапке, на одно ухо, к дворницкой, приехал ответственный работник ЖКХ. Этот самокат ему подарила жена, на пятидесятилетие. Зимой, на нем, было неудобно кататься, да и он был довольно грузный, солидный мужчина, но такой подарок жены он должен был использовать сразу, и с радостью. Его жена очень хотела, чтобы он был известным, причем ей было все равно, в каком деле, она живо представляла, как она стоит перед вспышками фотокамер, держа его за руку, как какая-нибудь голливудская звезда, и даже выбрала себе уже шубу и платье, на сайте известной компании, но это получалось у него слабо, поэтому, чтобы подстегнуть его энтузиазм, она дарила ему шикарные подарки, не всегда уместные для него, и их семейного бюджета. Поравнявшись с Дворником, он остановился, отставил самокат к стене, поправил на себе одежду, и сразу, начал, грозно, кричать на дворника:

– Что ты ходишь так медленно, послезавтра приезжает комиссия иностранная, надо чтобы все блестело…

Дворник, давно привыкший к такому обращению, повернулся к начальнику и смотрел мимо него, куда-то вдаль, с невозмутимым спокойствием жителя Востока, затем, когда тот немного устал, и фразы, вылетающие из его рта, стали короче, а кричать он стал тише, вставил:

– Зачем начальник рэп-батл устраивать? Найди себе другие уши.

Когда ответственный работник понял, что здесь, его тоже, как и везде, слушать никто не собирается,