Явь

Илья Владимирович Солдаткин

Стельмах возвращается в Киев спустя двенадцать лет. Он уехал, чтобы забыть всё, что произошло, как странный сон, но, события из прошлого не оставляют его в покое. Где проходит грань между воображением и реальностью не знает никто, даже он сам. Чтобы разобраться в запутанных лабиринтах своей жизни ему придётся идти до конца. Захватывающий психологический триллер, который не оставит никого равнодушным.

Илья Солдаткин

Явь

Глава 1. Стельмах

Стельмах вскочил с кровати и осторожно приблизился к окну. За окном громыхало, как в последний день. Красно-чёрные всполохи распарывали небо. Казалось, будто накрыло окончательно и навсегда. Стельмах замер. Стихия была одновременно ужасающей и прекрасной. От очередного раската задрожали стёкла и Андрей непроизвольно дёрнулся. Он отошёл от подоконника, сел за стол и продолжил смотреть на бушующее небо.

В комнате было прохладно. Ноги стыли, но он не спешил одеваться. Ему нравилось долго, до дрожи насидеться раздетым, чтобы потом с блаженством погрузиться в ванну. Что может быть лучше, чем чувствовать, как по замёрзшему телу растекается тепло!

За окном стихло. Комната наполнилась чарующим одиночеством. В молекулах полумрака пряталось волшебство. Казалось, что мириады малюсеньких огоньков улыбаются из темноты. Было любопытно и странно. Шум тишины оказался сильнее грохота стихии, которая ещё несколько минут назад бушевала за окном.

Стельмах ощутил себя песчинкой. «Я – большая и наглая песчинка!» – отозвалось в голове и он громко рассмеялся. Было без четверти восемь.

Набрав воды и взбив пену, Андрей лёг в ванну и задрожал от удовольствия. Затем зажал нос, окунулся с головой, сильно забулькал и, вынырнув, во всё горло выдохнул: «Даааа!». По батарее постучали. Он улыбнулся: «Точь-в-точь, как в детстве!»

Спешить было некуда. Стельмах заварил чай и приготовился ждать. В дверь позвонили ровно в двадцать один сорок пять.

Он открыл дверь и улыбнулся.

– Привет, – она не говорила, а пела. Он не слышал её двенадцать лет. И вчера, когда она позвонила ему, он не поверил своим ушам. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Но, это было. Это происходило с ним здесь и сейчас.

– Может всё же предложишь войти?

– Да-да, конечно, прости, пожалуйста, будь добра, пожалуйста, входи, входи! – засуетился Стельмах.

Она вошла, сняла плащ и грациозно опустилась в кресло, словно на трон.

– У тебя новая квартира. Мило, – бросила она с некоторой ухмылкой. Но, Стельмах, не обращал внимания на сарказм и наслаждался её голосом, – давно в Киеве?

– Шесть месяцев, приехал после всех этих событий…

– Ясно. Что собираешься делать?

– Думал, снова…, короче, пробовал, но…

Она оборвала его:

– Сегодня, Андрей, – широко улыбнулась.

А-а-а, чёрт, да, собственно, ничего. Поздно уже, дождь был сильный. Я часто гуляю, здесь – Орлика, Шовковична, бульвар, но сегодня такая погода…

– Тогда можно я побуду у тебя некоторое время?

Господи, она ещё спрашивала!

– Конечно можно! Нужно! – он улыбался от счастья и боялся спросить, что её привело сюда.

– Ну, расскажи, как ты жил все эти годы, сколько, кстати, мы не виделись?

– Двенадцать лет и три месяца.

– О! Ты делал зарубки? – она рассмеялась.

– Делал, – просто сказал он, – ничего, нормально.

– Ясно.

Они оба замолчали и долго смотрели друг на друга, впитывая, вспоминая, трогая глазами все самые мелкие детали. Он слышал её знакомый, тонкий аромат. Всё тот же аромат. Еле уловимый, по-весеннему свежий. Её собственный аромат, без духов и прочих штучек. Он непроизвольно потянулся к её лицу, как, вдруг, она вскочила и начала неистово хлестать его по щекам. Он отметил, что руки у неё были какие-то неестественно сырые. Ему почудилось, что он тонет, казалось, будто он начал захлёбываться. Не понимая, что происходит, Стельмах в возмущении резко подался вперёд и… вынырнул из воды.

Кашляя и матерясь, попытался встать, но с первого раза не вышло. Он протёр лицо руками. Запотевшее зеркало возвращалось в свои очертания. Комната снова приняла привычные формы. Наконец, он собрался с силами и вылез из ванной. Стоя на голом полу, опёршись о ст