Казнь в канун Нового года
Валерий Павлович Капранов
В канун Нового года случаются чудеса. Начинающая чародейка Аня со своей наставницей Анной, верными друзьями-проводниками, котом Вениамином и лисицей Милицей попадают в потусторонний мир. Все начинается очень заманчиво – с приглашения на званый обед к его светлости герцогу Маркусу Лакруа, меценату и тонкому ценителю искусства. И все бы хорошо, но тут вскрываются факты, о которых никто не подозревал, и обед превращается в кошмарную историю. Людям с тонкой ранимой ранимой натурой и безнадежным мечтателям и фантазерам читать настоятельно рекомендуется.
Валерий Капранов
Казнь в канун Нового года
Предчувствие праздника
Последний звонок ознаменовал последний урок в этом году. Под грохот хлопушек и разноцветный дождь из конфетти и серпантина, ребята с ликующими возгласами приняли новогоднее поздравление Анны, а вместе с ним и приготовленные ей подарки. Впереди у них были длинные долгожданные зимние каникулы. В предвкушении приближающейся праздничной эйфории они принялись между собой бурно обсуждать, кто и как будет встречать Новый год, а затем, как-то в раз, словно по волшебству все исчезли из класса. И вот из всех, в художественной студии остались только мы вдвоем – я и Анна.
– Праздники, это конечно хорошо, но нам с тобой нужно еще немного поработать, – сказала она, и закрыла дверь на замок, чтобы нам никто не помешал. – Ты и так много пропустила. Так, что не расслабляйся, будем наверстывать. Итак, где там твоя работа, которую ты не закончила…
Она открыла дверцу шкафа и вытащила папку, на которой была написана моя фамилия. Открыла ее, перевернула несколько листов с натюрмортами, набросками и эскизами, и достала незаконченную картину.
Это был пейзаж с видом на пруд в осеннем парке. Причем писала я его не с натуры, а это был плод моей фантазии. Несмотря на это выглядел он вполне реалистично. Сама не знаю почему, но этот вид, с беседкой, мраморными статуями и аллеями, засел в моем сознании очень прочно. И хоть я начинала писать его пару месяцев назад, даже сейчас, по прошествии столь долгого времени, я все помнила, вплоть до мельчайших деталей. Хотя и никогда не была в этом месте точно. Удивительно, но это факт.
– Какое удачное место, для обзора панорамы, – сказала Анна, рассматривая пейзаж на расстоянии вытянутой руки. – Аллея, скульптуры, беседка, все вписывается в общий план так гармонично. Ты, что писала его по памяти?
– Нет, – ответила я. – Оно как-то получилось само собой.
– Да?.. Ну, хорошо. Раз ты так считаешь, тогда, ладно…
Она передала мне незаконченный пейзаж, а я в свою очередь прикрепила его кнопками к мольберту.
Обычно, чтобы придать на уроках творческую атмосферу, Анна включала классическую музыку – как правило это были сонаты Шопена, фуги Баха, или Времена Года Вивальди. Но сегодня, к моему удивлению, она включила, мою любимую Энию, с ее неповторимым меццо-сопрано. Уникальная, волшебная и божественная музыка. К сегодняшней предновогодней атмосфере она подходила как нельзя кстати.
– А тебе не кажется, что у нас тут сегодня как-то тихо? – спросила она, но при этом не стала прибавлять громкость.
– Ты о чем? – спросила я.
Когда мы оставались наедине, мы с ней всегда общались на «ты». И это ни в коей мере не являлось знаком неуважения. Просто, кроме того, что я брала у Анны уроки живописи и графики, в отличие от остальных детей, так получилось, а точнее, так сложились обстоятельства, что я стала ее преемницей и ученицей по Прикладной Магии, а она соответственно, являлась моей наставницей. И по традициям чародейского ковена, к которому она относилась, ученицы и наставницы обращались друг к другу на «ты», как это обычно заведено в традиционных семьях. Она для меня была как вторая мама, только несколько моложе. Или же, как сестра. Но, для сестры она была постарше. Короче, Анна была мне и как мать, и как сестра. И все это было объединено в одно определение – НАСТАВНИЦА. Очень емкое понятие. Кто знает о чем я, тот поймет…
– Я о том, что ученики уже давно ушли, а эти пройдохи еще так не и появлялись. Хотя обычно, стоим нам только наедине, как они уже тут к