Назад к книге «Повести. Выпуск 1» [Виталий Яковлевич Кузнецов]

Повести. Выпуск 1

Виталий Яковлевич Кузнецов

#о жизни

Что мы знаем о верности? О бескорыстии? О любви? Человек считает себя венцом творения, но способен ли он испытывать привязанность длиною в жизнь? Может ли пронести светлое, прекрасное, ничем не омраченное чувство через годы? Остаться преданным и несгибаемым под суровыми ветрами жизни, под непрекращающимися дождями и снежными бурями? Дано ли ему управлять своим настоящим и будущим? Может ли он действительно спорить с природой и ее вечными, нерушимыми законами? Не иллюзия ли та власть над миром, которой он так кичится? Эти и многие другие вопросы ставит на страницах книги «Повести» Виталий Кузнецов. В своих историях он обнажит перед читателем огромное, чистое собачье сердце, покажет несгибаемую силу духа того, кто рискнул бросить вызов безжалостной реальности и выдержать испытание одиночеством, нашепчет тайны Саянских гор и поведает их красивые легенды.

Виталий Кузнецов

Повести. Выпуск 1

Рэк

Часть I

Рэк, или Рэки, – щенок восточно-европейской овчарки – обожал своих хозяев. Будучи единственным щенком в первом помёте у своей молодой мамаши, Рэки отличался особой привязанностью и, возможно, поэтому везде и всюду неотступно следовал за своими приёмными «родителями». Его хозяева, уже немолодые и одинокие супруги, проявляя сердечную заботу о малыше, просто не чаяли в нём души. Они любили его словно собственное дитя; и можно было их понять.

Рэки был очень крупным и рослым щенком, но и не только: его ушки, приподнятые уже в двухмесячном возрасте, умная мордочка с высоким лбом и взгляд изумительных тёмных бусинок-глаз говорили о высоком собачьем интеллекте. Уже к шести месяцам своего пребывания на свете Рэки мог понимать значение многих человеческих слов: внимательно прислушиваясь к разговорам своих хозяев и неведомо каким чутьём улавливая смысл сказанного, он порой удивлял своей сообразительностью. Его не приходилось долго учить чему-либо, стоило лишь раз показать и объяснить требуемое, и можно было не сомневаться, что именно так Рэки всё и сделает, а возможно, даже и лучше.

Хозяева были очень довольны своим не в меру умным щенком. Но больше всего их покоряла его осознанная привязанность к ним. Для Рэки не было никого дороже на свете, чем его могущественные и добрейшие «родители». Он не просто учился служить людям, но старался стать одним из них. Никакое дело не оставалось без его внимания – принимая в нём самое непосредственное участие, своим оживлённым поведением молодой пёс придавал радости делу. И порой его усердие вызывало счастливый смех его радеющих хозяев.

И всё же Рэки, как и любой другой щенок, больше всего любил игры. Выезжая за город на стареньких «жигулях», хозяева затевали с ним его любимую игру: они оставляли Рэка на некоторое время у автомобиля, а сами расходились в разные стороны и прятались – кто где; по сигналу – от удара упавшего на землю камня, подброшенного хозяином кверху, – Рэки начинал поиск. Молодой овчар обладал превосходным чутьём и поэтому мог легко и безошибочно находить исчезнувших из виду хозяев. Но иногда, проявляя повышенный интерес к игре, Рэки делал вид, будто никак не может отыскать их и, как бы путаясь в следах, крутился рядом. Даже тогда, когда он оказывался совсем близко и его взгляд случайно пересекался с взглядом одного из обнаруженных хозяев, Рэки опускал голову и, делая вид, что не замечает их, продолжал игру. Было очень забавно наблюдать его притворство. Но ещё забавнее заканчивался сам поиск – на мгновение исчезнув из вида, а затем неожиданно появившись, Рэки энергично подбегал сзади и набрасывался с повизгивающим лаем: таким образом он выражал восторг от встречи с якобы пропавшим другом. Подобная забава приносила массу удовольствия как Рэку, так и его опекунам.

Нравились Рэку и дальние поездки на автомобиле. Высунув голову из открытого окна и с любопытством вглядываясь в даль, проплывающую мимо, он мог часами наблюдать за часто меняющимися картинами.

Однажды он увидел случайно перебегающего через дорогу зайца. С восторгом, сравнимым с восторгом ребёнка, Рэки, взвизгивая и поскуливая, оборачивался к своим «родителям» и,