Предел

Анна Михайловна Ловчикова

Вначале ты чего-то ждёшь… Очень долго. Веришь, надеешься, проверяешь, может оно уже случилось или скоро случится. Ну там, по обстоятельствам, смотря чего ждёшь… А потом приходит чувство «спасибо, не надо». Спокойное, ровное, без надрыва, понимание того, что даже если это сейчас случится, ты уже не сможешь принять и порадоваться этому, как когда ждал. Поэтому, спасибо, не надо. Вот теперь… вот так… после всего этого – не надо. Нет, я не капризная. Не манипулирую. Не набиваю цену. Просто – нет. И не важно, что кто-то понял, решил, осознал и наконец-то готов. Раньше надо было думать. Раньше. Поезда уходят, самолеты улетают, люди перестают ждать. Все? Да, все. И не надо вот этого… как же так, это же обстоятельства, как ты не понимаешь? Понимаю. Принимаю. Но уже не хочу.Мельком посмотришь на это и подумаешь: а тебе не страшно? Хоронить свои мечты, не страшно? Нет, не страшно! Потому что мечта, оскорбленная долгим ожиданием, уже не мечта. Из нее уходит энергия. Давайте уже умрём? – Ну давайте! Поэтому лучше отпускать свои мечты, когда уже понятно, что ожидание входит в привычку. «Предел» – это любовный роман о том, что однажды все устают ждать. И перешагнув черту,мы уже никогда не вернемся назад, потому что «спасибо, не надо».

ГЛАВА 1.

Причины моей нежности.

У каждого из нас свои причины для тоски. Кто-то тоскует по ушедшей молодости, кто-то жалеет о невыполненных обязательствах. Но сильнее всего тоска одолевает всех, когда опускаются сумерки. Ночь – это словно лакмусовая бумажка, которая проявляет все эмоции. Точнее даже не так. Ночь выводит в свет боль, разочарование, тоску. Именно ночью, когда все вокруг замирает, многим становится нестерпимо более терпеть всю боль и ужас, что они носят в себе в течение дня. Ночь – время откровений. Ночь – время, когда можно предаться тоске и отчаянью в полной мере.

На город опустились сумерки. Это был вечер пятницы, а значит все бары и клубы города кишили людьми, которые были в поисках литров алкоголя и свободной любви. Пятница – это конец недели, когда все могут сбросить оковы суеты и рутины.

Ночь. Детская площадка обычного многоквартирного дома уже пустовала. Хотя, нет. На детских качелях сидели двое. Он и она. Девчушка, хотя как девчушка, на вид ей было не больше двадцати, но это было обманчивым измышлением. Софья Орлова- молодая девушка, которой отроду было двадцать восемь лет. Всегда собранная и сосредоточенная Софа сегодня была явно не в лучшей своей форме. Одета была она в карнавальный костюм пошлой вдовы. Ну, знаете, подобные костюмчики продаются в секс-шопах для ролевых игр скучающих парочек. Весь этот как бы сексуальный наряд дополняли пошлые пятнадцати сантиметровые шпильки, как у стриптизерш и порванные на коленях колготки в крупную сетку. На коленях еще кое-где сочилась кровь, но в основном она уже запеклась. Так же у нее были содраны ладошки. Некогда качественный макияж уже растекся по ее лицу, превращая миловидную Орлову в клоуна недопроститутку. В руках Софа держала откупоренную бутылку шампанского и медленно раскачивалась на качелях.

На соседних качелях с ней был юноша двадцати лет по имени Иван Хворостов. Он оказался в этом дворе случайно (наверное, случайно) и когда пьяная ободранная девушка приземлилась рядом с ним, особо не был удивлен. Видимо у каждого были причины быть здесь и сейчас. Ваня так же медленно покачивался, его глаза были устремлены к ночному звездному небу.

Софья всхлипывает и делает смачный глоток алкоголя, девчушку всю передергивает, она совсем непривычна ко вкусу алкоголя, но сейчас ей до ужаса хотелось напиться.

– На дворе час ночи – медленно протягивает Иван, продолжая смотреть в небо.– Ты сидишь на детской площадке в разодранных колготках и в крови. Как ты дошла до такой жизни?– парень медленно переводит взгляд на девушку.

Орлова устало вздыхает и шмыгает носом. Что ж ситуация уже не может стать более нелепой, чем она есть сейчас. На нее вообще все это не похоже. Она не говорит с незнакомцами, не пьет на улице алкоголя и не выглядит, как проститутка. Но сегодня она, кажется, делает все из списка «никогда».