Шизофрения
Галина Игоревна Куриленко
Свидетельства очевидца самого нелепого военного противостояния в центре Европы в 21 веке. Донбасс в огне.
Галина Куриленко
Шизофрения
– Ты никогда не будешь писать о войне! Слышишь? Это я тебе говорю. Война не окончена. Стоит ли пытаться понять её логику и подоплёку? Она в любой момент может вернуться.
– Кто же расскажет о ней честно от первого лица? Люди не догадываются насколько страшно быть заложниками политиков. Я знаю и могу рассказать.
– Найдутся честные люди, напишут. Или не найдутся. Но не твоё это дело.
– Напишут? Привирая, искажая, вешая ярлыки? Как делали все эти годы?
– Даже, если и так. Тебе – не всё ли равно? Зачем ты снова теребишь раны, боль от которых большинство не может понять?
– Я не верю в объективность других. Они , родившись в наших местах, но прожив в столицах некоторое время, искажают всё о нас. Мы, оказывается, имеем склонность к бытовому сепаратизму, всегда имели сепаратистские настроения, в большинстве своём имели протестные настроения, но боялись сказать об этом и прочий пропагандистский бред.
– Ты не изменишь их мнение. Они популярны и читаемы. Им верят. Тебе нет. Так стоит ли?
– Стоит . Для меня успеть написать правду важно. Обидно будет, если не успею. Времени всё меньше остаётся.
– Ты уверена, что выплеснув всё на бумагу, тебе станет легче?
– Нет. Не уверена. Но потом прочтут дети, внуки и поймут, всё поймут.
– Дети были рядом с тобой и знают правду. Дай им возможность забыть весь ужас 2014 года. Дай возможность спокойно растить своих детей и надеяться, что такое больше не повторится. Твои внуки узнали, что такое обстрелы в пять лет от роду. Им достаточно. Пускай забудут.
– Хорошо. Я буду писать для себя. Никому не дам читать. Но смогу проанализировать воспоминания, ощущения о тех страшных событиях. Систематизировать.
– Если, я не смогла отговорить тебя, то пообещай мне не делать выводов и оценочных суждений в своих воспоминаниях. Пускай их сделают историки потом, после, с расстояния прошедших десятилетий. Пускай они определят степень вклада в эту войну каждого политика, его геройство, лживость, цинизм, меркальтильность.
– Обещаю. Да и кто я такая – делать выводы? Потерпевшая сторона самого нелепого противостояния в современной истории в центре Европы, в 21 веке? Поэтому , Правда, Правда и ничего кроме Правды.
Начало
На майданi коло церкви революцiя iде (с)
Пускай идёт. Нам не до неё. Нам надо деньги зарабатывать, детей кормить. Зима, людям тепло в дома надо подавать. Город работает , хотя и настроение у всех мрачное. Его слегка поднимает новогодняя кутерьма – подарочки детям под ёлку никто не отменял, сладости, костюмы, утренники, хороводы…
Ну, а революционеров разгонит мороз. Знаем, проходили. Сценаристы же были другого мнения . И столица пылает, наполняя умы, души и воздух дымом горящих шин, коктейлей Молотова, звоном цепей в руках малолеток. Соседка , учительница на пенсии плачет-тужит у экрана телевизора.
– Это же ещё дети! Где их родители, почему не заберут их оттуда? Их же всех там поубивают!!! Неужели взрослые не видят , что всё это добром не кончится?!
Взрослые знали, понимали и … добавляли треша в виде отрезанных ушей, обнажёнки на морозе, сакральных жертв залётных искателей приключений.
А наш город работал. И надеялся, что найдётся здравая сила, способная остановить это безумие. Но революция побеждала и к нам были направлены непонятные подразделения с целью привить любовь к революционерам, их языку, их героям, их вере. Мы были не готовы принять «прививку» и продолжали надеяться, что среди политиков найдётся всё же сила, способная защитить нас. Надеялись молча – ни митингуя, ни бастуя, ни призывая никого на помощь на вече, ни захватывая оружие в РОВД, как делали революционеры. Молча, сцепив зубы, мы работали.
Но с каждым днём наше положение всё усугублялось . Стали звучать угрозы с властных кабинетов стереть нас с карты страны . Мы не благонадёжны, говорим не на том языке, голосуем не за тех и смотрим на Восток.
Их в город вошло человек 30-50. Людей зелёного цвета, военной выправки, экипиро