С НОВЫМ ГОДОМ, ПАПА!
Посвящается моему отцу
Кулагину Михаилу Емельяновичу
12.05.1934 – 23.12.2019 гг.
Сергей Кулагин. МЕЧТЫ И ПОДАРКИ
Всю свою сознательную жизнь мы о чём-то мечтаем. Наши желания можно разбить на две категории. Первая – та, что мы хотим сейчас, как говорится: «вынь, да положи». Созрела «хочуха», а откуда вынь, и кто положи – по барабану. Но многие люди видят в этом смысл всей жизни. И вроде мечта плюнуть не во что, и человек так себе, но результат получен, и пешка мнит себя королём. Вторая, во многом зависит от нашего воображения, желаний близких и домашней библиотеки. С любимыми книгами мы совершаем полёты к звёздам, познаем другие реальности, и обретаем бессмертие… Не смейтесь, но чаще «по уму» и достижения.
Основа хорошего подарка – наши мечты. О каких подарках мы мечтаем? Какие их них правильные, а какие нет? И так ли это важно? Списки можно выдавать рукописями и не один день. Но есть Главный подарок и он не на год, он на всю жизнь. Скоро Новый год. Я неустанно повторяю: «Можешь ничего мне не приносить, только очень прошу – Никого у меня не забирай!»
Григорий Родственников, Саша Веселов. КОГДА ХОЧЕТСЯ ЧУДА
Часть первая. Разбитое зеркало
На площади перед гостиницей высилась электротехническая инсталляция. Она, по замыслу создателей, хаотичным мельтешением гирлянд должна была уведомлять граждан о грядущем рождестве, празднике и чуде. Скрипучий китайский синтезатор неутомимо с акцентом воспроизводил Jingle Bells, а лазерный проектор под дождливым декабрьским небом разбрасывал по площади мириады разноцветных снежинок.
Если посмотреть из окна гостиничного номера вниз, то не сразу можно было заметить в световых хитросплетениях человека, сидевшего на мокром зелёном синтетическом ковре на полпути от хай-тековской ёлки до края тротуара. За неподвижной фигурой разыгрывали своё маленькое трагическое представление мигалки машин специальных служб, полиции и «скорой». Человек не замечал ни дождя, ни сырости, не слышал ночной Москвы, мокрой и гулкой, у него не осталось сил, чтобы подняться, начать думать, действовать, жить. Мысли путались, не повиновались, растворялись в озаряемом яркими всполохами плачущем небе. И лишь одно чувство навязчиво будоражило сознание. Хотелось чуда. Чуда настоящего и прямо сейчас. Хотелось остановить время. Немного отмотать хронику назад. Он тряс головой, зажмуривался, но чудо не происходило. Нереальная реальность происшедшего требовала признания вины, приговор ещё не объявили, но казнь уже состоялась.
Ольга умерла. Несколько дней назад то ли из любопытства, то ли на всякий случай, то ли просто так, чтобы об этом можно было похвастать, она открыла в смартфоне мужа доступ приложениям, помогающим в поиске детей, стариков и домашних животных. Сергей излишней конспирацией тяготился, пароли не менял, телефон не прятал. И вот, ведомая услужливым сигналом геолокации с его смартфона, Ольга возникла на пороге гостиничного номера, из которого Сергей полчаса назад сообщил ей, что в конце года много работы, и он вынужден задержаться в офисе.
Скандал был ярким, как вспышка магния, и таким же коротким. Мизансцена – муж в одной рубашке на двуспальной кровати склоняется над девушкой, пока ещё целомудренно одетой в стринги, – не оставляла Ольге пространства для разнообразия трактовок, хотя Сергей и был готов попытаться предложить их.
Жена решительно подошла к сервировочному столику, на котором покоилась ваза с фруктами, бутылка коньяка, сок, шоколад… Основательный, покрытый ребристой чешуёй бокал впустил в себя тяжесть качественного пойла в приличном объёме. Ольга выпила большими глотками коньяк, бросила бокал в сторону мужа и любовницы, не попала, разбила зеркало над кроватью.
Пошла к выходу. На пороге остановилась, не поворачивая головы, сказала бесцветно:
– Звонил врач. У Наташки рецидив, велел готовиться…
Пока Сергей лихорадочно одевался, Ольга уже выскочила из гостиницы. Не замечая ничего вокруг сквозь слёзы, пробежала по танцующим снежинкам. Подземный переход был рядом, но она пошла прямо по мостовой. Перед ней оставалось ещё шесть полос автомобильного движения, когда разгоняемый т