Голубой замок

Люси Мод Монтгомери

Канадская писательница Люси Мод Монтгомери известна своими книгами о детях и для детей: «Энн из Зеленых Крыш», «Эмили из Молодой Луны» и т.д. «Голубой замок» – первая книга, которую автор написала для взрослых. В свои двадцать девять лет Валенси Стирлинг никогда никого не любила и не верит, что когда-либо это случится. Ее жизнь в доме властной матери и вездесущей тетушки скучна и монотонна. Она находит отдушину в чтении книг Джона Фостера и в своих фантазиях о Голубом замке. Шокирующий диагноз, поставленный доктором Трентом, переворачивает ее жизнь. Впервые на русском языке.

Люси Монтгомери

Голубой замок

Глава I

Если бы то майское утро не выдалось дождливым, вся жизнь Валенси Стирлинг сложилась бы иначе. Она вместе с семьей отправилась бы на пикник тети Веллингтон по случаю годовщины ее помолвки, а доктор Трент уехал бы в Монреаль. Но был дождь, и сейчас вы узнаете, что произошло из-за этого.

Валенси проснулась рано, в безжизненный, безнадежный предрассветный час. Она плохо спала. Если вам завтра исполняется двадцать девять лет, вы не замужем и живете в обществе и семье, где незамужние – это те, кто не сумел заполучить мужчину, неудивительно, если вам плохо спится.

Дирвуд и Стирлинги давно отнесли Валенси к безнадежным старым девам. Но саму Валенси никогда не покидала пусть жалкая, стыдливая, маленькая, но надежда, что романтическая история еще ожидает ее – вплоть до этого ужасного дождливого утра, когда она проснулась, осознав, что ей двадцать девять лет, и она не нужна ни одному мужчине.

Да, именно эта мысль ужалила ее. Валенси не слишком переживала из-за своего положения. Более того, она считала, что быть старой девой отнюдь не хуже, чем женой дяди Веллингтона или даже дяди Герберта. Ей терзало то, что у нее никогда не было выбора. Ни один мужчина никогда не желал ее.

Она лежала одна в бледно-сером сумраке, едва сдерживая слезы. Она не отважилась заплакать так, как хотелось, по двум причинам. Она боялась, что плач может вызвать новый приступ боли в сердце. Приступ случился, когда она легла спать – худший из всех прежних. И боялась, что за завтраком мать заметит ее красные глаза и замучает настойчивыми, словно комариные укусы, расспросами, пытаясь выяснить причину.

«Предположим, – подумала Валенси, мрачно усмехнувшись, – я скажу чистую правду: “Я плачу, потому что не могу выйти замуж”. В каком ужасе будет мама, хоть она всю жизнь и стыдится дочери-старой девы. Но, разумеется, нужно притворяться.

«Нет, – Валенси почти услышала строгий диктаторский голос матери, – девушкам не положено думать о мужчинах».

Возникшая в мыслях картина вызвала смех – у Валенси имелось чувство юмора, о чем никто из семейства и не подозревал. По правде говоря, у Валенси было множество интересных качеств, о которых также никто не подозревал. Но этот смех был невесел, она лежала, маленькая и потерянная, слушая дождь, шумящий за окном, с болезненным отвращением наблюдая, как бездушный утренний свет вползает в ее неуютную комнату.

Она знала уродство этой комнаты наизусть – знала и ненавидела. Выкрашенный в желтый цвет пол, отвратительный «вязанный крючком» коврик у кровати, с гротескным вязаным псом, который вечно скалился на нее по утрам. Выцветшие темно-красные обои; потолок с подтеками и трещинами,; маленький узкий, неудобный умывальник; коричневый ламбрекен с фиолетовыми розами; треснувшее поперек старое заляпанное зеркало на дряхлом туалетном столике; банка с древними ароматными травами, собранными матерью в ее мифический медовый месяц; обклеенная ракушками шкатулка с отбитым углом, сделанная кузиной Стиклз в ее столь же мифическом детстве; украшенная бусинами подушечка для иголок – половина бусин была потеряна; жесткий желтый стул и выцветший от старости девиз: «Ушедшие, но не забытые», вышитый разноцветной пряжей над сморщенным лицом прабабушки Стирлинг; старые фотографии древних родственников, перемещенные из нижних комнат. Литография с изображением щенка, сидящего на крыльце под дождем. Эта картинка всегда вызывала грусть. Бедный маленький песик на ступеньке под дождем! Почему никто не открыл