Доказательства сути

Анна Наумова

Роман основан на почти реальных событиях. Писательница фэнтези Ника Перовская в одночасье терпит жестокие удары судьбы: издательство отказывается печатать ее роман, тяжело заболевает и умирает муж, близкие окатывают равнодушием. И Ника решается на первую в жизни дальнюю поездку – на поезде, через всю Россию, к подруге и новому бытию. На станции Ковылкино Ника отстает от поезда – удар! Пытается на машине доехать до цели и попадает в автокатастрофу – еще удар! К жизни ее возвращают люди, о существовании которых в сердцевине таежной глуши не знает цивилизованный мир. Это очередной удар судьбы? Или подарок? Какой станет Ника, изменится ли ее душевный настрой, или она сумеет сохранить в себе то, что является доказательством ее сути? Рекомендуется к прочтению женщинам серьезного возраста, оказавшимся в сложных жизненных обстоятельствах и все же верящим в свой успех!

Анна Наумова

Доказательства сути

Памяти Жама

Во всем мне хочется дойти

До самой сути.

    Борис Пастернак

If the doors of perception were cleansed

every thing would appear to man as it is, Infinite.

For man has closed himself up,

till he sees all things thro’narrow chinks of his cavern.

    William Blake. A memorable fancy.[1 - «Если б расчищены были врата восприятия, всякое предстало бы человеку, как оно есть – бесконечным. Ибо человек замуровал себя так, что видит все чрез узкие щели пещеры своей». Уильям Блейк «Достопамятное видение» (пер. С. Степанова).]

But I have promises to keep,

And miles to go I sleep,

And miles to go I sleep.

    Robert Frost. Stopping by Woods on a Snowy Evening.[2 - «Но за мной еще обещания, которые надо сдержать/И мили пути до ночлега,/И мили пути до ночлега». Роберт Фрост «Остановившись в лесу снежным вечером» (пер. Л. Лосева).]

Глава первая

Разрушенные мосты

Итак, это случилось.

И небеса не разверзлись, проливая огонь и серу на его многомудрую лысеющую голову. И вряд ли его офис, тот, что на Ленинградском шоссе, окутала египетская тьма, полная смертоносного дыхания ветхозаветной пустыни. Также сомнительно, что дома его ожидают полчища жаб и тучи ядовитой мошки. Для него это не впервые, он этим занимается чуть ли не ежедневно.

А для нее это было в первый раз. Хотя этого можно было ожидать, ведь с дамами ее деликатной профессии ни в чем нельзя быть уверенной!

И, черт возьми, все равно ей стало очень больно!

Почему? А вы поставьте себя на ее место! Десять лет она мирно писала романы в стиле дурацко-жизнерадостной фэнтези, благополучно печаталась, получала гонорары, вдохновенно их тратила и с чувством глубокого морального удовлетворения читала о себе гадости в Интернете. Двадцать четыре опубликованные книжки плюс переиздания – это приятно грело ее самомнение и давало пищу для размышлений немногочисленным поклонникам и противникам тоже. Наивно надеясь, что и дальше всё в жизни будет так же гладко, она написала двадцать пятый роман и отправила его в издательство.

Этот роман дался ей непросто, и поэтому всегдашней жизнерадостности в нем не имелось вовсе – она разрывалась между работой, писательством и онкологической больницей, куда нужно было сопровождать мужа на сеансы химиотерапии. Собственно, роман писался для того, чтобы выплатить долг издательству, – на лечение требовались деньги, а откуда ей, библиотекарше со стажем, взять их, не с неба же падают набитые купюрами чемоданы?..

Она отправила роман и наивно подумала – ну вот, жизнь налаживается, вроде и химия мужу помогает, он улыбается, стал спать по ночам без трамадола и реланиума… И договор подписан, и вот уже прислали корректуру на правку, значит, скоро книге быть…

А в очередной день, после того, как она привела обессилевшего мужа из онкодиспансера (почему-то в стационар его не брали, просто кололи цистоплатину и отправляли домой), пришлось проверить почту и наткнуться на письмо главного редактора. «К сожалению, роман мы публиковать не будем», и всё, без комментариев. И бессловесная пустота образовалась в душе. Как будто бежала, бежала и – лбом об стену со всего маху. Тривиально, но факт.

Стало тошно вовсе не потому, что она