Нелинейная линия
Анна Толстова
Коммерсантъ Weekend выпуск 01-2021 #1
Журнал, полностью посвященный стилю жизни. Еженедельно на страницах издания все только новое и самое интересное: анонсы ближайших выставок, театральные и кинопремьеры, обзоры бутиков и магазинов, последние коллекции одежды и самая полезная и интересная информация о столичной жизни.
Нелинейная линия
В Эрмитаже открыта «Линия Рафаэля. 1520–2020», не просто лучшая музейная выставка сезона, но и своего рода дворцовый переворот в выставочной политике главного музея страны
Рафаэль умер ранней весной 1520 года – вместе с ним умерли Высокое Возрождение, золотой век римской школы и сам Рим, на который вскоре обрушились наводнение, чума и полчища варваров Карла V,– но о том, что с кончиной Рафаэля ушла целая эпоха, римляне узнают чуть позже. Пока же жизнь идет своим чередом, молодежь влюбляется и женится, и юный аристократ Кристофоро Паоло Стати, готовясь к свадьбе, строит виллу на Палатинском холме, а росписи заказывает – Рафаэль только что умер, но мастерская еще жива – любимому ученику покойного, Джулио Романо. Они ровесники и понимают друг друга с полуслова – особенно в том, как говорить с прекрасными дамами о любви и прочих высоких материях. В ансамбле виллы есть лоджия: вокруг – руины Палатина, и лицезрение античных руин, занятие модное, во многом – стараниями Рафаэля, при папе Льве X сделавшемся своего рода главным римским археологом и хранителем древностей, усиливает в благородных римлянах ощущение преемственной связи с Pax Romana, однако за окнами виднеются не останки дворца Августов, а совсем другие картины. У лоджии вместо окон – фрески-обманки, и сквозь их арочные проемы видны идиллические пейзажи, где резвятся Пан и Сиринга, проказник Амур, накатавшись верхом на дельфине, поражает стрелой Венеру, и вот уже богиня Любви нежится в объятиях Адониса. Идея в духе Рафаэля: Овидий возвращается в Рим, древняя история и оживший миф сходятся в одной точке – в глазах и сердце искушенного зрителя.
Цикл этих фресок писали ученики Рафаэля под бригадирством Джулио Романо – ему самому приписывают лучшую, «Венеру и Адониса», что подтверждается его собственноручным рисунком и даже фрагментом картона для фрески, привезенными из венской Альбертины. Они не то чтобы долго мучились над замыслом – композиции стали вольным переложением росписей для Стуфетты, ванной комнаты в ватиканских покоях кардинала Биббиены, которую четырьмя годами ранее Рафаэль со своей мастерской украсил не совсем подходящими для Ватикана эротическими сценками. Наследие Рафаэля окажется бездонным колодцем, откуда будут черпать все его ученики – и непосредственные, и воображаемо-духовные, вплоть до Энгра (см. «Мадонна перед чашей с причастием» из Пушкинского музея в последнем разделе выставки). Среди других членов бригады могли быть Джанфранческо Пенни, Перино дель Вага, Джованни да Удине, Полидоро да Караваджо – вскоре после работы на вилле Стати мастерская распадется, ученики разбредутся кто куда, а кое-кто и перессорится друг с другом. Апостолы, оставшись без учителя, а Рафаэля, при жизни признанного новым Апеллесом, сразу после смерти принялись уподоблять Христу, понесли его учение во все стороны света. Вилла меняла владельцев и перестраивалась, фрески поновлялись и записывались, а в середине XIX века этот палатинский участок достался монашкам, и лоджия с похождениями Венеры должна была стать частью женского монастыря – росписи, переведенные со стен на холст, выкупил и спас знаменитый коллекционер маркиз Кампана, из его собрания они и попали в Императорский Эрмитаж в 1861 году.