Назад к книге «Игры смерти» [Андрей Игоревич Панкратов]

Глава 1. Погоня

В тот день было пасмурно и туманно, иногда дул сильный ветер. Небо заволокло тучами, на улицах горели фонари, чувствовалась приятная свежесть, словно после дождя. Местные жители возвращались домой после рабочего дня, влюбленные парочки любовались небом… Внезапно вечернюю городскую идиллию нарушил звук прогремевших выстрелов. Человеком, который один из первых услышал громкие крики и твердо знал, что это не капризы погоды, был Льюис Элисон. Он увидел, как были застрелены несколько людей, и побежал прочь в страхе за свою жизнь.

Льюис завернул в первый попавшийся незнакомый проулок, надеясь сократить путь и скрыться подальше. Поблуждав между домами, Элисон выбежал на какую-то широкую улицу и опешил: он оказался еще ближе к месту стрельбы, чем раньше (видимо, потерял ориентацию в пространстве, пытаясь найти выход из проулка)! В этот момент чувство страха внутри него переросло в панику: мужчина побежал со всех ног в прямом направлении, не смотря по сторонам… И тут он спотыкается – о нечто твердое, теряет равновесие и падает! Оказавшись на мокрой брусчатке, Льюис вздрогнул от осознания, что это «нечто» было человеком, который схватил его за ногу и охрипшим голосом взывал о помощи. Льюис невольно вскрикнул, инстинктивно вскочил, освободился от рук бедняги и побежал дальше.

«Этот ужас как будто подстерегал меня, – шептал себе испуганный Льюис. – Мужчина с оружием не должен был меня увидеть…» Его сердце учащенно билось, будто ощущало, что живет последние секунды. Спасающийся бегством не предполагал, что его тело, не любящее нагрузок, способно на такой изнурительный бег. Тысячу раз он пожалел о том, что курит трубку, но мысль о возможной смерти побуждала через усиливающийся страх ускорить бег…

Тем временем, незнакомец, учинивший расправу над людьми, чувствовал себя превосходно: жажда крови и азарт охотника двигали им. В поисках новой жертвы он краем глаза заметил удаляющуюся тень, услышал стук быстро передвигающихся каблуков, постепенно становившийся тише. Маньяк ринулся в ту сторону, откуда доносился звук. Завернув за угол на перекрестке улиц, человек с пистолетом увидел убегающего мужчину в развивающемся, как плащ, пальто. Преследователь ускорил бег, но споткнулся о лежащего молодого парня, которого он подстрелил чуть ранее (тот был еще жив). Убийца взвел курок и холоднокровно прикончил недобитую жертву. Но время на этом было потеряно – Льюис уже убежал далеко.

Злорадная ухмылка на бледном лице маньяка ненадолго сменилась на испуг. Возможно, он испугался того, что свидетель преступления наведет на его след полицию, или просто очень не хотелось проигрывать. «Не уйдешь!» – шипел Лион Мартези (так звали убийцу), вслушиваясь в каждый шорох и всматриваясь в каждый закоулок… После продолжительной тишины, затаившийся словно ищейка Лион услышал (скорее, почувствовал) тот самый звук, который заставлял покрываться тело мурашками: под чьими-то ногами вновь расплескивались лужи. Преследователь помчался в нужную сторону, пробежал несколько домов и около кафе «CloseriedesLilas» увидел свою жертву: убегавший мужчина расталкивал прицепившихся к нему пьяных людей, преградивших ему путь. Предвкушение предстоящей расправы вскружило голову преследователю. Растолкав пьяниц и врезав нескольким задирам по лицу, Лион заметил, как его цель забежала в дом. Посмотрев по сторонам, он спрятал пистолет, расстегнул и откинул край пальто, после чего вытащил спрятанный нож, висевший у него за поясом. Ухмылка вернулась на его лицо. Лиону было смешно, что этот простак живет всего в нескольких улицах от места преступления и даже не додумался оглянуться, чтобы уйти от слежки.

Дом, в который вбежала жертва, был старый, из красного кирпича и с покатой крышей. Он находился ближе к окраине города, где жили рабочие, небогатые люди. Такими домами был усыпан весь район, словно большой муравейник. Льюис располагался в довольно просторной комнате на втором этаже, больше напоминавшей рабочий кабинет, где находилось все необходимое. Там было тепло и уютно. У большого окна с темно-синими бархатными шторами стоял письменный стол с настольной лампой, повсюду