ГРАЖДАНСКАЯ ЛИРИКА

ЗЕРКАЛА

Неподвластно  нам  шальное  время,

Не  поможет  никакой  астрал.

Есть  такое  на  планете   племя,

Там  не  знают  дикари  зеркал.

Добывают  пищу  гибким  луком,

В  шалаше  встречают  свой  рассвет.

И  не  знают  что  такое  скука,

И  не  ведают  им  сколько   лет.

Нам же  в  зеркала  смотреться  нужно

Каждый  день, чтоб  веру  обрести.

Мужикам – побриться  перед  службой,

Женщинам – румянец   навести.

Изучаем  образ  до  деталей,

Каждый  замечает  свой   изъян.

Часто  результат, увы, печален, —

Молод  был, теперь  уж  не  румян.

Зеркала  оставлю  натюрморту,

От  реакций  их  уже  устал.

И  уеду  на  кулички   к   черту,

В  те  места, где  нет  совсем  зеркал…

ЛЮБИТЕ ПРИ ЖИЗНИ РОДИТЕЛЕЙ ВАШИХ

Несметная численность жизней угасших

Уже не воскреснет, уже не восстанет.

Любите при жизни родителей ваших,

И вам будет легче, когда их не станет.

И в памяти вашей тогда воцарится

Лишь светлая грусть об ушедших навечно.

И будут являться их добрые лица

В чреде поколений живых бесконечно.

Покоя их душам смиренно просите.

Пусть будут сердечными ваши порывы.

Любите родителей ваших, любите,

Пока они рядом, пока они живы.

ГРАФОМАН

Наверно, графоман по всяким я мерилам,

И стихотворный зуд мне не дает уснуть.

А рифму «кровь – любовь» сочту довольно милой,

Глаголами свяжу литературный путь.

Не стану обращать на критику вниманье,

Советов не приму занять себя другим.

И только каждый раз, как первое свиданье,

Вновь испеченный стих мне станет дорогим.

Немало испишу податливой бумаги,

И дух руке и ручке не дам перевести.

Установлю режим компьютеру-бедняге

Такой, что не сумеет любой Атлант снести.

Творить не буду «в стол», скажу вам без утайки,

Не может не писать отпетый графоман…

А за окном июльским кричат зазывно чайки,

Зовут меня на море в предутренний туман.

НЕ КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ

Не  услышишь  больше  зрительских  оваций,

Украшали  что  всегда  твою  судьбу.

И  пластических  не  надо  операций,

Ты  и  так  красивая  лежишь  в  гробу.

Не  хотела  ты  стареть, и  не  умела,

Думала, что  будешь  вечно  молода.

Жизнь, однако, не  дается  без  предела, —

Умирают  и  бродяги, и  Звезда.

Явно, будучи  актрисой  гениальной,

Не  сумела  смерть-злодейку  превозмочь.

И  придя  однажды  ночью  карнавальной,

В  вечную, к  прискорбию, попала  ночь.

Не  уедешь  ты  уже  в  прохладный   Питер,

Не  приедешь  в  свой  любимый  Ленинград.

И  планета  строгой  щедрости – Юпитер

Не  сумеет  больше  дать  тебе  наград.

Сколько  надо, чтоб  любовь  у  поколения

Обрести?  Всю  жизнь?  а, может, пять  минут?

Утверждаю  громогласно: без  сомнения

Твоим  именем  созвездье  назовут!

ОТЧИЙ ДОМ

Стучит  тревожно  метроном,

Лихое  время  подгоняя.

Я  не  вернусь  в  свой  отчий  дом.

Где  он  находится, не  знаю.

Отец   военным  был  тогда, —

Менялась  жизнь, как  ноты  в  песне.

И  все  прошедшие  года

Не  смог  осесть  в  конкретном  месте.

Вот  почему, неясно  мне,

Где  отчий  дом  мой – детства  пристань.

И  отыскать  в  какой  стране

Тот  адрес, чтоб  отправить  письма.

А  тут  еще, исчез  Союз, —

Об  СССР  почти  не  слышно.

И  я  усиленно  молюсь,

Чтоб  и  с  Россией  так  не  вышло.

Так, где ж  мой  милый, отчий  дом?

Куда  теперь  шаги  направить?

Стучит  тревожно  метроном,

И  ничего  тут  не  исправить.

НЕБЕСНЫЙ МАГЕЛЛАН

Над водной гладью чудная погода,

Закатных туч красивый караван.

Печальный выстрел траурного взвода,

И прах почетный принял океан.

На дно неспешно урна опустилась,

Подняв вокруг себя вулкан песка.

И с Нилом Армстронгом земля простилась

На долгие и долгие века.

Пройдут года. Иной планета станет.

Какою? Не ответит даже маг.

Ни в океан, ни в забытье не канет,

Кто сделал самый первый лунный шаг.

На яркой карте фактов достоверных:

От небоскребов до седых Курил

История всегда возносит первых —

Колумб, Гагарин, здесь же Армстронг Нил.

И будет проплывать над океаном

Луна в следах его