Хозяин Марасы
Ирина Щербакова
Молодая вдова Марта Риккерт едет на остров в Тирренском море, чтобы вместе с семьёй отпраздновать скорую свадьбу своей старшей сестры. Двое искателей сокровищ плывут в Неаполь, надеясь выгодно продать свою добычу и как следует повеселиться! На другом конце земли девочка-художница отправляется на кладбище, желая умереть. Безумная цыганка мечется по свету, ища то ли свободу, то ли смерть. И бродит, не зная покоя, погибший в сибирских болотах анархист, потерявший своё солнце. А маленький паук, сидя на краю паутины, ехидно качает головой. Он знает, что узор времён и событий изменят случайные совпадения и рукотворные чудеса, что испанские поэты уже давно написали об этом в своих стихах, и на древнем маяке вновь вновь готовится зажечь свет хозяин Марасы. Содержит нецензурную брань.
Ирина Щербакова
Хозяин Марасы
Среда. Странный день
Есть души, где скрыты увядшие зори,
и синие звёзды, и времени листья;
есть души, где прячутся древние тени,
гул прошлых страданий и сновидений.
Есть души другие: в них призраки страсти
живут. И червивы плоды. И в ненастье
там слышится эхо сожжённого крика,
который пролился, как тёмные струи,
не помня о стонах и поцелуях. [1 - Федерико Гарсиа Лорка. «Есть души…» (отрывок)]
Раскинувшись на палубе морской звездой, лениво пережёвывая кусочек апельсина, Феличе смотрела на небо. Сквозь паруса и облака, сквозь тень от ресниц, она неотрывно следила за неторопливым шествием перистого белого войска по ярко-голубому полю. Если бы она поднялась, подошла к борту и посмотрела вниз, то увидела бы ту же самую картину. Лазурь и невесомая белая пена. Небо и море сливались, перетекали друг в друга, и маленький иол[2 - Иол – небольшое двухмачтовое судно с парусным вооружением косого типа. Характерная особенность иола – бизань-мачта, расположенная в корме от головки руля.] – молочно-белый, с двумя синими полосками на борту – казался их частью, ставшей чуть более материальной и плотной. Единственным чужеродным элементом была сама Феличе – посреди этого царства двух цветов смуглая оливковая кожа и чёрные волосы делали её похожей на чернильную кляксу. Только глаза, бирюзово-лазурные, с тонким чёрным ободком по краю радужной оболочки, соответствовали и времени, и месту. Но не ей самой. Размышления об этом природном каламбуре занимали её уже несколько часов – всё то время, которое она провела, валяясь на палубе и лениво поедая апельсины. Иногда она протягивала руку к корзине, брала оттуда круглый плод и, отрезав от него кусок, измазавшись в едком соке, неспешно и без видимого удовольствия жевала его.
На палубу плеснула вода, обдав Феличе брызгами. Она неспешно села, повернулась в сторону источника брызг и улыбнулась – так же лениво, лишь уголками тёмного рта. В светлые бортовые доски вцепилась крепкая мужская ладонь, чуть напряглась, и в следующий миг на палубу с шумом и лязгом опустился мокрый тюк. Подтянувшись, над бортом показался мужчина – крепкий, с налитыми мускулами и золотистой южной кожей. Зелёно-голубые, с рыжеватой искрой глаза смотрели весело и задорно.
Не заскучала?
Нет, – негромко, с той же ленцой, что таилась во всех её движениях, ответила Феличе. Подобрав под себя босые ноги, она с умеренным любопытством следила за тем, как мужчина, запрыгнув на палубу, воюет с мокрым узлом.
Чем занималась?
Думала, – Феличе потянулась, выгибаясь так, что бежевая рубашка с оборками вместо рукавов едва не затрещала на пышной груди. Мужчина покачал головой.
Я оставил тебе книгу. Ты читала?
Нет. Мне было лень.
Надо, Феличе! Надо, – он повернулся к ней и сердито нахмурил брови. Его лицо тут же стало угрюмым, полным какой-то древней суровости. Словно резной языческий лик, или старая фреска с портретом великого завоевателя, ожила, обретя и плоть, и силу. – Так что сейчас бери книгу и читай вслух.
Не интересно, – она поджала тёмные полные губы. – Мне интересно, что у тебя в узле, а…
Фели! – мужчина резко встал, подошёл к ней и рывком заставил подняться. Крепкие пальцы мёртвой хваткой сжимали округлое плечо. Едва ли не силком он усадил её на канатную бухту под бизань-мачтой, верну