Бондарук Алена

(@helena_whriter_love)

Письмо старой вертихвостки

«Я хочу поблагодарить тебя, дорогая, за смелость…

Никогда не думала, что ты сможешь так безжалостно отрывать от себя недостойное, но любимое. Я была удивлена, когда ты порвала с Ним. Вот уж не ожидала. А ты и не соплячка вроде, хотя внешность говорит об обратном: размазня да и только! Хвалю.

Ещё ты ввела меня в ступор, когда в автобусе заехала сумкой по лысой башке орущему мужику: поделом, надо уступать беременным. И ничего, что потом сидела полдня в участке – за благородный поступок можно и потерпеть.

Вспомнила, трухлявая, как ты таксиста высадила из машины… Презабавный случай. Да, ты споришь, что не высадила, а торопилась. Ну я-то знаю… Он пописать вышел, а ты за руль – и вперёд. Да, торопилась. И имела право. Писать надо заранее, а не когда пассажир торопится. Все ты правильно сделала, не гунди.

Ладно, сворачиваюсь. Ты и так все знаешь. Просто Леночка со своими экспериментами замучала: «Напиши себе письмо, напиши!» Кудахталка, а не внучка.

В общем, спасибо тебе, старушенция, за интересную жизнь.

Самой себе. Я»

Спасибо, дедушка!

15 декабря 1880

– Лизавета Петровна, где будете нынче справлять Сочельник?

– Мы званы к Порфирьевым. Мишенька очень любит общество Льва Ивановича. Всё ж таки профессор, умный человек.

– Ох да! А скольким людям помог он! Меня вот только все удивляет: как же он этих вшивеньких крестьян не боится! Принесут заразу какую..

– Господь с вами! Марья Кирилловна, как можно! Что ж их не лечить? Они такие же люди, как и мы… Эх вы… Мне пора, передавайте моё почтение Петру Ивановичу.

– Не обижайтесь, ну сглупила… До свидания!

Афанасьева Елизавета Петровна после разговора с соседкой вернулась домой, где её ждал внук.

– Бабушка, завтра мы поедем к Маше ёлку наряжать. Лев Иванович пригласил нас.

– Я смотрю, с Марией Львовной вы теперь неразлучны, – хитро улыбнулась бабушка Миши.

– Будет, бабушка! – Миша раскраснелся и поспешил уйти. – Пойду к себе, мне ещё подготовиться нужно к завтрашней лекции: Говоров обещал устроить экзамен нашему курсу.

– Иди, иди. Е забудь, что ужин долго не ждёт!

15 декабря, 2019

– Нет, Мариш. Я дома буду. Нет настроения: придумали какую-то дурацкую суету. Ну новый год, снова, каждые 365 дней. Подумаешь, невидаль…

– Ань, да брось! Ну уволилась и ладно.

– Так не в этом дело-то!

– А в чем?

– Я запуталась… Я за 3 года сменила 4 профессии. И мне нигде не нравится, нигде, понимаешь? Хорошо, что от бабули квартира осталась – моя подушка безопасности.

– Ну так и не работай.

– Я не могу так. Ничегонеделание – это не про меня. Ты же знаешь.

– Ну а как насчёт мечты в детстве? Кем хотела стать?

– Я не помню… А это идея. Знаешь, я, пока буду ёлку наряжать, подумаю. Но в гости меня не зови. Я буду дома.

– Хорошо, хорошо. Но 1 января я все равно приду. Имей в виду!!!

16.12.1890

– Машенька, Михаил, Елизавета Петровна! После ужина идём наряжать ёлку. Особую.

– Лев Иванович, дорогой, какой вы затейник!

– Вам понравится моя идея.

После ужина профессор медицины Лев Иванович повёл гостей в нарядную залу, где ждала их высокая пушистая елка.

– Прежде чем наряжать ёлку, дорогие мои, я хочу подарить вам вот эти ёлочные шары. Их вы заберёте с собой и будете хранить и передавать из поколения в поколение, потому что мы напишем записки и выложим их внутрь. Но есть условие: рассказывать никому нельзя про них. Увидит записку тот, кому это нужно. Согласны?

– Ну, Лев Иванович, ну затейник! – Елизавета Петровна засмеялась и развела руками. – Конечно, мы согласны!

– Тогда приступаем.

Все сели за стол, окунули перья в чернила и стали писать послания тем, кто когда-нибудь, возможно, увидит и прочтёт.

Что было написано в них – никто не знал, кроме тех, кто писал.

16.12.2019

Порфирьева Анна Константиновна, 25 лет. Праправнучка знаменитого врача. Закончила медицинский, но работать не стала. Поняла, что не её. Работала продавцом, флористом, менеджером, риелтором. Но не нравилось ничего. Зато прекрасно разбиралась в тканях, стилистике и моде. Всё подруги шли за советом: у Ани был совершенный вкус.

В этот вечер она доста