I. Полночный звон

Из «Отголосков»

Спокойствие в лице да

В тетради пара строк.

А жизнь моя – как цедра

И выжимки – не сок.

Уже давно не снилось —

Постичь до сути бы

Ожиданную милость,

Превратность ли судьбы:

Не знаком перемен ты,

Не мартом у ворот?

Какие-то фрагменты —

И дивный алый рот.

Мои ветра и волны

Он озарял, мой друг,

Таинственною, полной

И сладостной из мук.

Она внутри сокрыта,

У каждого своя.

А наяву – корыто

Да сеть и чешуя.

У ?тра привкус горек,

Холодный берег дик.

Побрёл куда-то к морю

Измученный старик.

Меня б ещё спасти, но

Сухи душа и стать.

А новых апельсинов

Здесь просто не достать…

    (2—3.02.2013, 0:07, г. Волгоград)

«Как хорошо-то, Господи, когда…»

Как хорошо-то, Господи, когда

На праздник Благовещения в храме

Нисходит в души Божья благодать

И Небо воцаряется над нами.

В колеблющемся золоте икон,

Огне свечей и звуках песнопений —

Повсюду в мире чувствуется Он —

Воспринятый, возлюбленный, весенний.

Причастница с сияющим лицом

Подходит торжествующе, нескоро,

Берёт стаканчик с сладкой теплотцой,

Дрожит в ладони пышная просфора.

А батюшка выносит Честный Крест,

Толпятся прихожане – приложиться.

И всё, что в этот миг на сердце есть,

Впитает вдохновенная страница.

На улице – кипящий самовар,

Благословенны прянички и сушки.

Какой богатый и счастливый дар —

Воскресный день, нашедший город южный.

Я выхожу из храмовых ворот,

Рассыпав в шапки звонкие монетки,

Наполненная драгоценным, редким —

Как будто Ангел за руку берёт.

Встречаемся с единственным моим,

Гуляем долго вдоль домов старинных,

Болтаем, и смеёмся, и едим

Живые дольки сочных мандаринов.

Шуршат обёртки праздничных конфет,

Клубничный чай особо ароматен.

И лучше этой тихой благодати

На целом свете не было и нет!..

    (9.04.2013, 15:09, г. Волгоград)

«Ощутив соблазнительный запах дождя…»

Ощутив соблазнительный запах дождя

И потребность идти по чернильному следу,

Позабыть этот мир, где странна и чужда,

Где жилища темны и где поиск неведом.

Убежать, оставляя открытую клеть,

На луга и в леса, где так сильно и ново

Слышен зов – и о нём не придётся жалеть —

Бесконечно свободного Божьего Слова.

Затаиться в дурманящей горькой траве,

Чтобы стебли её успокоили, скрыли,

И смотреть, как вдали, надо мной, в синеве

И лучах беззаботно полощутся крылья.

Я когда-то была и светла, и добра.

Наполняясь мечтой о несбыточном шаге,

Пожелать остриём золотого пера

Растерзать белоснежное тело бумаги,

Совершить этот страшный старинный обряд,

Наконец-то позволить чернилам излиться —

Но себя удержать: пусть живут, и парят,

И ликуют ни в чём не повинные птицы.

Жертва не состоится, и жрица резка.

Не такой-то уж я и азартный охотник.

Взяв лишь два обронённых на травы листка,

Сохраню из всего пережитого хоть миг.

Возвратившись назад, в тесноту городов,

Буду перебирать свои струны и слушать,

Повторяя уже утихающий зов,

Что способен ещё сотрясти мою душу,

Сделать так, чтобы стало внутри горячо,

Чтобы спали обличья… А что до добычи —

Птица сядет когда-нибудь мне на плечо…

Если только сочтёт для себя необычной…

    (7.05.2013, 11:14, г. Волгоград)

«Снова открылся какой-то невидимый шлюз…»

Снова открылся какой-то невидимый шлюз —

Хлынули в сердце прохладные пенные строки.

Скоро польются в тетрадь, и сама я польюсь

Во утешенье страдающим и одиноким.

Истинно то, что неисповедимы Пути.

Не понимаю, за что Он меня выбирает:

Вещее Слово едва ли смогу донести

Неосквернённым, глубоким и полным до края.

Но драгоценная ноша уже на плечах.

Люди ослабли, ведь приступы жажды жестоки —

Скрытый источник их жизненной силы зачах.

И я должна обнаружить глубинные токи,

Дать новый импульс движению свежей воды,

Чтоб успокоились и исцелились собратья.

Только за эти простые земные труды

Не ожидать ничего не должна здесь, ни брать я.

Страшно, когда полновесные струи чисты.

Бедный ребёнок, в отчаянье тянешь ладонь ты.

Всё отнимите – с