Когда мы верили в русалок

Барбара О'Нил

Такая разная жизнь

Воспоминания накатывают волнами, и у нее уже не хватает сил сопротивляться прошлому, которое не позволяет жить настоящим.

В тот день, когда погибла ее сестра Джози, Кит тоже будто покинула этот мир. Навязчивые призраки памяти, от которых она не способна убежать, преследуют ее до сих пор. Но несколько кадров теленовостей переворачивают всё…

В женщине, случайно попавшей в объектив камеры, Кит узнает свою погибшую сестру. Теперь она уверена: Джози жива. Эта мысль пугает, но неожиданно дарит давно утраченную надежду.

В поисках ответов Кит отправляется в Новую Зеландию. Все больше погружаясь в воспоминания о счастливых днях юности, она не может забыть и о трагедии, которая сломала их жизни.

Теперь, чтобы найти друг друга, они должны будут обрести себя.

О’Нил Барбара

Когда мы верили в русалок

«Эмоциональная, трагичная и бесконечно личная история взросления, падения и исправления ошибок двух сестер. Ведь все мы заслуживаем второй шанс. Шанс на прощение. Шанс на счастье и возможность начать все заново. С чистого листа».

    @lesenka1806

«История, которую сестры собирают по кусочкам, чтобы наконец начать жить и любить. Книга наполнена шумом океана и слезами боли, жарким солнцем и темными тайнами, красивыми видами и обретением себя».

    @books_holy_anna

«Маленький роман с большой географией, где герои обретают себя и друг друга. Начинаешь читать и испытываешь волнение за судьбы двух сестер как в их настоящем, так и в прошлом … И все равно надеешься на хорошее. И оно наступит, должно наступить! Обязательно к прочтению!».

    @bookinessa

«Эта история о прощении, о возможности обрести семью и исправить ошибки прошлого, даже когда кажется, что уже поздно».

    @skiter_rita

Посвящается Нилу, сохраняющему стойкость духа при любых невзгодах.

Глава 1

Кит

Моя сестра почти пятнадцать лет считалась умершей, и вдруг я увидела ее в теленовостях.

В тот день я шесть часов кряду работала в отделении неотложной помощи, сортируя раненую молодежь, что пострадала в драке на пляжной вечеринке. Два огнестрельных ранения, в одном случае пуля задела почку; сломанная скула, перелом запястья; множественные лицевые травмы разной степени тяжести.

И это только у девушек.

К тому времени, когда мы со всеми разобрались, я «заштопала» и утешила тех, кому более или менее повезло; неудачливых бедолаг отправили на операционные столы или поместили в палаты. После я удалилась в комнату отдыха, где достала из холодильника напиток «Маунтин дью» – мой любимый источник сахара и кофеина.

По телевизору, что висел на стене, передавали репортаж о каком-то трагическом происшествии. Я с жадностью пила приторную газировку, рассеянно глядя на экран. Ночь. На заднем плане бушует огонь. Бегут, кричат люди. Взлохмаченный телерепортер в старомодной кожаной куртке что-то вещает надлежаще серьезным тоном.

И слева у него за спиной стоит моя сестра.

Джози.

Долгое мгновение она смотрит в камеру. За эту продолжительную секунду я успеваю понять, что зрение меня не обманывает. Те же прямые светлые волосы, только теперь подстриженные до плеч – в стиле «гладкий боб». Те же раскосые темные глаза и резко очерченные скулы. Те же полные губы, как у Анджелины Джоли. Ее красота – сочетание контрастов: темного и светлого, резких и плавных линий – всегда вызывала всеобщий восторг. В ней соединились в строгой пропорции черты наших родителей.

Джози.

Мне кажется, она глядит с экрана прямо на меня.

В следующую секунду она исчезает, а бедствие продолжается. Раскрыв рот, я таращусь на пустое место, где она только что была. Держу перед собой на вытянутой руке «Маунтин дью», словно предлагаю тост.

За тебя, Джози, моя любимая сестренка.

Потом встряхиваюсь. Типичный случай. Такое бывает со всеми, кто потерял близких. Лицо в толпе на оживленной улице; девушка с походкой, как у нее. Обрадовавшись, что она все-таки жива, кидаешься за ней вдогонку…

Девушка оборачивается, и ты раздавлена. Не то лицо. Не те глаза. Не те губы.

Не Джози.

В тот первый год после ее смерти со мной это происходило сотни раз, наверно, еще и потом