Женщина лёгкого поведения
Стас Канин
Легко ли быть женщиной лёгкого поведения и всю жизнь скрывать свою порочную страсть. Любить не тех, кого любишь и ненавидеть любящих тебя. Брать деньги за свою любовь и одновременно с этим корить себя за полученное наслаждение. Ей казалось, что она может управлять своими чувствами и хранить свою страшную тайну. Но пришёл тот день, когда настоящая любовь поставила её перед выбором. Содержит нецензурную брань.
Стас Канин
Женщина лёгкого поведения
1
Эта надпись на крыше соседнего дома всегда была перед её глазами, стоило повернуть голову, сидя за столом на кухне или одёрнув штору в детской, выглянуть в окно. По ночам её подсвечивали прожектора, а чуть позже буквы начали светиться ярким неоновым светом, отчего в комнате маленькой девочки всегда было празднично, даже когда вокруг праздником и не пахло. Это были первые буквы, которые Ларочка осознано сложила в слова, а потом эти слова сложила в предложение. "Летайте самолётами Аэрофлота" – уговаривала горожан надпись на крыше. Лара не знала, чем летают жители её города, но для себя решила, что когда вырастет, то обязательно будет летать только самолётами Аэрофлота, и окончив школу, записалась на курсы стюардесс, тогда это можно было сделать без всяких протекций. Мало того, что она была красива и стройна, так ещё и в совершенстве владела немецким языком, не тем, что преподавали в школе и который не понимали немцы, а живым языком. Мама сразу после войны привела в дом человека, похожего на шпиона, он был в широкополой шляпе, длинном драповом пальто и чёрных лакированных туфлях, и говорил исключительно на этом языке. Так они и учились – он, вместе с маленькой Ларочкой, осваивал русский, а она, благодаря ему, познавала азы настоящего немецкого. Девочка так и не узнала, кем был этот дядя, умевший быстро собирать и разбирать пистолет, делать вкусные бутерброды и одной ногой набивать мяч по столько раз, что Лара сбивалась со счёта. Его через несколько лет увезли ночью дяди в красивых милицейских фуражках, а мама никогда ничего о нём не рассказывала, плакала иногда, но тайну зачем-то хранила, наверное, боялась ранить детскую психику, или просто боялась.
А ещё Ларочке льстило, что её маму можно было увидеть в кино, и что на афишах, висящих на фасадах кинотеатров, писали её имя – Александра Савицкая, она появлялась даже на обложке журнала "Советский экран", и открытки с её портретом продавались в газетных киосках. А потом, вдруг, всё куда-то неожиданно исчезло; и фильмы, и афиши, и открытки, к Ларе перестали приходить даже самые закадычные подруги и по вечерам в их квартире больше не собирались шумные компании маминых приятелей с киностудии. Но несмотря на то, что теперь мама не снималась в кино, а подметала по утрам двор, что чай, который она заваривала, стал невкусным, борщ жидким, а хлеб чёрствым, Ларочка с выбранного пути не свернула, и именно там, на высоте десять тысяч метров, в самолёте Аэрофлота, она встретила свою первую любовь.
Кто не читал тогда повести Альберта Кошкина, да и в лицо его знала почти вся страна, это было время, когда поэты и писатели собирали стадионы и были вершителя дум. В полёте пассажиры следили за каждым его движением, нечасто же встретишь, вот так запросто, настоящую звезду. А вот он неотрывно следил за девушкой в строгом костюме, которая изящно повиливая бёдрами, расхаживала между рядов и угощала всех желающих леденцами "Взлётные" и минеральной водой "Боржоми". В самолёте заговорить не удалось и он подкараулил Лару у служебного выхода для лётного состава, и оттеснив, идущего рядом с ней пилота, протянул девушке огромный букет красных гвоздик.
– Если вы не согласитесь пойти со мной на свидание, я буду летать каждый день, теми же рейсами, что летаете вы, съем все леденцы, что есть на борту и умру от передозировки сладкого, – произнёс писатель, неотрывно глядя в глаза растерянной стюардессы.
Та взглянула на него, но виду не подала, как у неё внутри всё трепещет от осознания того, что с ней рядом стоит знаменитый советский писатель, а тут еще это предложение…
– Лара, соглашайся, – радостно защебетали её коллеги.