Глава 1. Восьмой

Чтобы завоевать сердце женщины, мужчина должен совершить подвиг.

Не помню точно, где я услышал эту чушь, но она очень плотно врезалась в мой мозг, и я был готов совершить… очередную глупость. Именно поэтому я не пошел на занятия в академию, а отправился на консервный завод – единственное производственное предприятие на нашем острове.

Вся жизнь местных жителей крутится вокруг него. В том числе и моя. Так уж устроен наш мир. Рождаясь в нем, каждый человек заранее знает свое будущее. Десять лет он растет под опекой своих родителей, затем отправляется в академию консервирования, где учится консервировать, а потом на завод консервирования, где консервирует. Даже наш остров называется островом Консервации.

Идеальный порядок, совершенный до безумия. И у меня есть только один шанс изменить свою жизнь.

Каждый вечер, готовясь ко сну, я удобнее устраиваюсь на кровати, закрываю глаза и представляю себе этот день. Словно наяву я вижу, как снимаю с себя осточертевшую консервационную форму, переодеваюсь в крутой стратегический костюм, сажусь на корабль о красных парусах и навсегда забываю дорогу обратно. Треклятый остров К остается позади. Впереди бушует море, над головой сияет солнце, гребное колесо вспенивает волны, ветер шелестит в парусах, и где-то вдали кричат морские черти, возмущенные приближением пароходофрегата.

Все, о чем только можно мечтать в одном слове – перераспределение.

И до этого чудесного дня осталось меньше четырех месяцев. Я страшно нервничаю и жду его, как годовую премию. А пока жду, потихоньку подтягиваю хвосты. Есть у меня тут еще пара неоконченных дел. Например, я должен успеть завоевать сердце Сесиль. А то, пока буду переучиваться на стратега, она, чего доброго, замуж успеет выскочить. Как говорит дедуля Тедди, да и не только он, дурное дело – не хитрое. А три с хвостом месяца срок недолгий – без подвига не обойтись. Ну, и еще одно дело есть, без которого рвануть к закату точно не получится.

В общем, наш завод поставляет консервы по всему миру. Каждый понедельник в десять часов утра с пристани первого раздела отправляется корабль с провизией. Ящики с консервными банками сначала спускают в первый раздел, грузят на телеги, а после отвозят на причал. Вся процедура обычно занимает два-три часа, и это единственный момент, когда склад остается открытым. А значит, и единственный шанс проникнуть туда и свистнуть полукилограммовое доказательство моей привязанности.

Добравшись до академии на развозке вместе с другими учениками, я смешался с толпой и прошмыгнул на завод через служебный ход. Там меня встретил Джимми – местный вахтер. Мы с ним давно знакомы. Привычка сбегать с уроков и бродить по заводу появилась у меня еще в день поступления в академию, и Джимми был первым третьераздельцем, с которым я подружился. Так уж вышло, что он мог кого угодно пропустить на завод за банку кислой капусты, что делало его невероятно полезным и сговорчивым другом.

Радостно поприветствовав его, я сунул под стол взятку, шмыгнул на завод и, дробно стуча тяжелыми ботинками по стальной лестнице, спустился в подвал. Мутные окошки складских дверей не показали ни единого движения. Голоса рабочих звучали далеко, как и лязганье стальных ящиков.

Набравшись смелости, я толкнул двери. Тяжелые двойные створки разъехались в стороны, жалобно скрипнув, и я невольно втянул голову в плечи, ожидая немедленной расправы, однако вокруг не было ни души. Впереди, справа и слева возвышались огромные колонны провизии, образующие корявый лабиринт, заходить в который рискнет только сорвиголова вроде меня. Одно неосторожное движение, и все эти причудливые ржавые конструкции порушатся, давя все на своем пути. Уж не знаю, кто придумал так раскладывать продукты питания, но с уверенностью могу сказать, что сам факт моего здесь присутствия уже можно назвать подвигом. Я не только свободой рисковал, но и жизнью. Некоторые из этих ящиков весили по полцентнера.

Но не мог же я пустословно хвастаться на перемене понравившейся девчонке! Мол, пробрался на склад, побродил по лабиринтам и едва не погиб под их невероятной тяжестью. Мой рассказ надо был