Черная амазонка Марса
Лей Браскетт
Таинственный талисман попадает в руки Джона Старка, который решает отгадать его тайну и исполнить обещание, данное другу.
Лей Браскетт
Черная амазонка Марса
I
Эрик Джон Старк мрачно брел к этому древнему марсианскому городу—с каждым шагом он проклинал талисман бан Круаха, пылающий на его окровавленном поясе. Позади него кричали орды Кьярана, жаждущие этого волшебного камня—впереди лежала ужасная обитель ледяных существ—рядом с ним шел шепчущий призрак Бан Круаха, побуждая его к битве, которую Старк знал, что должен проиграть!
За все долгие холодные часы Норландской ночи марсианин не пошевелился и не произнес ни слова. На закате предыдущего дня Эрик Джон Старк принес его в разрушенную башню и положил на снег, завернув в одеяла. Он развел костер из сухого хвороста, и с тех пор двое мужчин ждали, одни на обширной пустоши, опоясывающей полярную шапку Марса.
Теперь, перед самым рассветом, марсианин Камар заговорил.
– Старк.
– Да?
– Я умираю.
– Да.
– Я не доберусь до Кушата.
– Нет.
Камар кивнул. Он снова замолчал.
Ветер выл с северных льдов, и разрушенные стены поднимались напротив него, мрачные, гигантские, теперь без крыши, но такие огромные и растянутые, что они казались не столько стенами, сколько утесами из черного камня. Старк не подошел бы к ним, если бы не Камар. Они были какие-то не такие, забытое зло все еще витало над ними.
Большой землянин взглянул на Камара, и лицо его стало печальным.
– Человек должен умирать у себя, – резко сказал он. – Мне очень жаль.
– Повелитель безмолвия – великая личность, – ответил Камар. – Место встречи для него не имеет значения. Нет. Не для того я вернулся в Норландию.
Его охватила агония, но не агония тела.
– И я не доберусь до Кушата!
Старк говорил спокойно, используя высокий марсианский язык почти также свободно как Камар.
– Я знаю, что на душе моего брата лежит бремя тяжелее смерти.
Он наклонился и положил свою большую руку на плечо марсианина.
– Мой брат отдал свою жизнь за меня. Поэтому я возьму его бремя на себя, если смогу.
Он не хотел брать на себя бремя Камара, каким бы оно ни было. Но Марсианин сражался бок о бок с ним в течение долгой партизанской кампании среди измученных племен ближайшей Луны. Он был хорошим стрелком и в конце концов получил пулю, предназначенную Старку, прекрасно зная, что делает. Они были друзьями.
Вот почему Старк привел Камара в суровую северную страну, пытаясь добраться до города, где тот родился. Марсианина толкал какой-то тайный демон. Он боялся умереть, не добравшись до Кушата.
И теперь у него не было выбора.
– Я согрешил, Старк. Я украл святыню. Ты чужеземец, ты не должен знать о Бан Круахе и талисмане, который он оставил, когда навсегда ушел за врата смерти.
Камар отбросил одеяло и сел, его голос набирал лихорадочную силу.
– Я родился и вырос в воровском квартале под стеной. Я гордился своим мастерством. А талисман был вызовом. Это была драгоценная вещь—настолько драгоценная, что едва ли кто-то прикасался к ней со времен Бан Круаха, который сделал ее. И это было в те дни, когда на людях еще был блеск, прежде чем они забыли, что они боги.
– Хорошо охраняй врата смерти,– сказал он, – таково доверие города. И храни талисман всегда, ибо может настать день, когда тебе понадобится его сила. Кто владеет Кушатом, владеет Марсом – и талисман сохранит город в безопасности.
– Я был вором и был гордым. И я украл талисман.
Его руки потянулись к поясу, ремню из потертой кожи с выступом из потрепанной стали. Но его пальцы уже онемели.
– Возьми его, Старк. Открой тайник, там, сбоку, где вырезана голова зверя....
Старк взял у Камара пояс и нашел скрытую пружину. Округлая макушка тайника сдвинулась. Внутри было что-то завернутое в лоскут шелка.
– Я должен был покинуть Кушат, – прошептал Камар. – Я не мог вернуться. Но того, что я взял было достаточно.
Он смотрел, как Старк разворачивает кусок шелка, дрожа от благоговения, гордости и раскаяния.
Старк считал большую часть разговоров Камара суеверием, но даже в этом случае он ожидал чего-то более впечатляющего, чем предмет, который он держал в