Новый день

P.Greenlain

Слово начальника – приказ. Репортёр вынужден взяться за не самую сладкую работёнку: следить за процессом главного военного преступника эпохи, прозванного Немезидой. Журналист ожидает встретить настоящего злодея и кровожадного маньяка, однако на поверку маршал Немезида оказывается совсем не таким, каким рисовало его воображение, а вместе с ним переворачиваются все представления о только что закончившейся войне.

1

– Цель посещения? – спросил рослый охранник, перегнувшись через высокий стол, чтобы взять протянутую ему бумагу.

– Редакционное задание, хочу взять интервью для своей газеты, – ответил мужчина в сером плаще, подавая документ надзирателю.

Его шляпа качнулась в такт словам, ещё сильнее закрыв лицо пришедшего. Журналист переминался с ноги на ногу незаметно от светловолосого тюремщика, занятого изучением задания. Складки плаща на спине то появлялись, то исчезали, следуя за движениями тела.

Глаза служащего бегали по строчкам, где редактор газеты в самых любезных выражениях просил допустить своего подчинённого к узнику. Все эти словесные переливы мало интересовали охранника, пока он не дошёл до фамилии высокопоставленного друга газетчика, санкционировавшего беседу. После этого он возвратил хрупкий листок бумаги посетителю и вызвался лично проводить того до камеры.

Журналист обрадовался сговорчивости надзирателя и, поблагодарив за помощь, пошёл за ним, еле поспевая за огромными шагами гиганта. Полы плаща развевались при такой быстрой ходьбе, словно в коридоре дул сильный ветер.

– Значит, вы хотите взять интервью у маршала Немезиды? – с любопытством в голосе поинтересовался проводник. – О чём будете говорить?

– Начать планировал с недавних событий: пленения, например. А дальше посмотрим, куда зайдёт разговор, – пояснил репортёр.

Тюремщик серьёзно покивал головой и заметил:

– Только не пытайтесь выяснить детали конструкции самолёта или что-нибудь в этом духе: сразу откажется от беседы.

– Благодарю за совет! Буду обходить острые углы.

С минуту они шли молча, минуя пустующие блоки. Создавалось впечатление, что либо преступность после окончания войны резко упала до нуля, либо маршал пользовался особым гостеприимством.

– У вас так много свободного места, – обронил работник газеты, бросая взгляды по сторонам.

– Нет, что вы! Обычно здесь всё битком, но содержание такого важного преступника вынудило нас отдать ему целое здание.

Журналист посмотрел на своего собеседника и спросил:

– Вы тоже считаете, что он преступник?

– А разве не так?

– Я слышал обратное мнение, причём не только от проигравшей стороны.

– Мой брат,– с запалом начал служитель, но тут же умерил свой пыл, – мой брат состоял в десятой армии, той, что прорвала оборону противника и готовилась выйти в тыл. Мы могли бы закончить войну полтора года назад, но вмешался ОН со своим воздушным флотом. Вы же работаете в газете, должны знать, во что они превратили долину. Пустыня – вот что теперь там, а не плодородная земля! Живого места не оставили! – вновь стал горячиться мужчина.

– Да, печальное событие, – поддержал его газетчик. – Когда новость дошла до столицы, мы сначала не поверили, решили, что местные репортёры преувеличивают, но затем до в редакцию прислали снимки, в том числе со спутников… И вот тогда мы ужаснулись до глубины души.

– Вот! Так неужели кто-то может в здравом уме заявлять, что этот человек – герой?! Да только его пособники и сумасшедшие – больше никто!

Тем временем они достигли неприметной двери, охраняемой двумя автоматчиками. Бойцы козырнули начальнику и расступились перед пришедшими.

– Это журналист. Возьмёт интервью у нашего узника и уйдёт, – представил его надзиратель и вставил ключ в скважину замка.

Сквозь зарешеченное окошко посетитель смог разглядеть томившегося в четырёх стенах маршала. Немолодой мужчина лет пятидесяти- пятидесяти пяти сидел на аскетичного вида постели и заинтересованно смотрел на дверь. Его серые, как показалось наблюдателю, глаза были абсолютно непроницаемы, как и всё выбритое лицо землистого цвета, кроме бровей, выражавших эмоции на каменной маске. Редеющие волосы блёклого цве