Глава 1
Ее тонкие нежные пальцы медленно скользили по моей спине. Она хотела меня, а я хотел домой. Но мой дом, именно мой дом, оставил меня, а этот оказался чужим и холодным даже в неглиже. Потому я погостил пару часов и ушел. Больше мы с ней не пересекались.
Я пытался доказать себе что-то, а что именно понять не мог. Меня вели инстинкты. То был первый месяц после того, как моя невеста призналась в измене. Забавно, но я ждал этого. Ждал так, как ждут начала грозы под шапкой тяжелых туч. Ждал, будто знал, что нашим мечтам было суждено остаться только мечтами.
Август выдался скупым на дожди. Очередное душное утро встретило меня грохотом будильника. Воздух был вязким и застревал в горле. Я валялся на полу, раскинувшись звездочкой, мордой вниз. Единственной поза, в которой я почему-то не чувствовал простреливающую поясницу боль.
Через распахнутое настежь окно доносился шум, полный жизни. Я бы предпочел тишину, но этому бетонному муравейнику было плевать на предпочтения одного муравья.
– Наконец-то пятница! – Ляпнул я, ввалившись в офис отдела продаж коммерческого автотранспорта, натянув скупую улыбку, будто мне было, что от этого дня ждать.
Не успел я переступить порог, как мой коллега Вадик, по своему обыкновению, нагадил в мою утреннюю порцию позитива:
– Ага, расслабился уже, – сказал он.– Опять ближе к вечеру клиентосы заключаться набегут, чтобы технику уже к понедельнику- вторнику доставили. Выпей кофейку и…, – прервался он, переведя внимание на телефонный звонок.
Обычное дело в такой работе: семьдесят процентов времени трещишь по телефону, мечтая запихнуть его глубоко клиентосу в глотку. Оставшиеся же тридцать, как послушный мальчик, подбираешь ему полуприцеп, и чтобы не с заводской ошиновкой, чтобы коники были и стальные борта. Все ради того, чтобы этот деятель после по предоставленному коммерческому предложению слился к конкурентам, которые скинут ему тысяч двадцать с двухмиллионной сделки. И в итоге ты остаешься на голом окладе в пятнадцать тысяч, когда съемная хата стоит столько же, а родители трещат в оба уха, что им нужны внуки, а тебе бы на пару новых рубашек выкроить. Мечта, а не жизнь.
Я мучил себя холодными звонками, когда Вадик окликнул меня.
– Ты план к концу месяца закрыть успеваешь? – Спросил он.
Мне захотелось плеснуть кофе в его бородатую рожу, но я сдержался.
– Нет, – ответил я и продолжил работать.
– Сколько единиц не хватает?
– Две.
– А я вчера последнюю сцепку отгрузил, – сказал он и важно развалился на кожаном кресле. На таком же, как у директора филиала. Таких на офис было только два.
Директор руководил двумя филиалами, и в тот день его не было. Кроме нас троих был еще один вольный продажник, который работал только на процентах, и девочка по имени Лена. Лена занималась оформлением всякой бумажной мути, но недавно ушла в декрет. Так мы это называли, хотя она была на третьем или четвертом месяце беременности и написала заявление об увольнении. И по этому дурацкому поводу на прошлой неделе офис гудел, как пчелиный улей, пытаясь выяснить, кто отец ребенка: муж Лены или все же Вадик приложил ко всему этому свое бородатое обаяние. Нам было по-шакальи смешно ровно до того момента, пока директор не сказал, что все ее работа теперь наша.
День был похож на болото. Я надеялся, что шесть часов стукнет до того, как я увязну в нем по самую макушку. Зря надеялся. Мне позвонили и попросили перенести отгрузку с понедельника на пятницу. И я, как ошпаренный, принялся оформлять отгрузочные документы.
Вадик снова начал что-то рассказывать о своих успехах в продажах, а после, преисполненный самоуверенности, вышел покурить, и на несколько минут воцарилась тишина. Побери черт его язык! Кто бы знал, как мне недоставало тишины все это время.
До конца рабочего дня оставалось полчаса. Я все еще ждал, когда приедут за машиной. На улице было все также душно, но в офисе было вообще невозможно. Вадик уехал раньше, а перед этим надушился какой-то едкой гадостью. Так что я сбежал оттуда, в надежде, что к приезду заказчика в офисе будет, чем дышать.
Сквозь старый асфальт стоянки пробивалась пожухлая трава. Вскор