Банкир
Александр Павлович Андрюшкин
В романе параллельно показана работа главы «Связьинвестбанка» (вымышленное юр.лицо) Антонова и работа следственной группы под руководством полковника Вершинина, осуществляющей доследственную проверку («дело оперативной разработки») «Связьинвестбанка», приводящую к возбуждению двух уголовных дел: о мошенничестве банкира Антонова и о невыплате зарплат. Следователь отчасти выполняет заказ конкурентов Антонова, вознамерившихся разорить банкира. Безжалостная борьба усугубляется личными и семейными неурядицами обоих протагонистов. (Нельзя сказать, является ли главным героем следователь или банкир.) Следователь находит моральную поддержку своей работы у раввина Москвы, банкир же обращается за поддержкой в Московский патриархат РПЦ. Финал романа парадоксален: банкир арестовывается следователем, который ещё не знает (а Антонов уже знает от Святейшего Патриарха), что вскоре он будет освобождён из-под стражи. Но будет ли он освобождён? Содержит нецензурную брань.
«Крупные дельцы нередко образуют замкнутую корпорацию, – факт, разумеется, не совсем благовидный».
Теодор Драйзер, «Финансист».
«Саккара мучила окончательная блестящая победа Гундермана, лишь укрепившая всемогущество этого короля биржи».
Эмиль Золя, «Деньги».
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Павлика вывели на бугор за деревней – а, может быть, на руках туда отнесли, если он ещё ходить не умел, – и показали необычное растение. Оно запомнилось тем, что большие листья его были ярко-зелёные, но одновременно как бы золотые. Может, просто они так глянцево лоснились, но, скорее всего, мальчик понял то, что хотел сказать ему отец: растение это – не такое как все.
Матери Павлик рядом не чувствовал: видимо, это было дело рук отца, отнести его или отвести на это поле прямо за деревней, возле дороги. И кто-то с отцом был из местных – колхозных или совхозных; именно с этим человеком или с этими двумя людьми и толковал отец о кукурузе. Дескать, глянь-ка: листва какая мясистая! И верхушки стеблей тоже на корм пойдут… Початков-то, по их северному климату, больших не будет, но всё равно…
Так они, взрослые, толковали там, наверху, рассматривая кукурузу, а Павлику виднее было то, что ближе к земле. Растёт не сплошняком как трава, а мясистые стебли – отступя один от другого, меж ними – розоватая, песчанистая в этих краях земля…
Судя по тому, что ни словечка в осуждение Хрущёва не прозвучало, отец показывал сыну эти ярко-зелёные, отливающие золотом листья ещё до 64-го года. Это уж позже начали изощряться в юморе: «всё, мол, лысый кукурузой засадил»…
Отец с тех пор ни о Хрущёве, ни об этом поле ни разу не помянул, как будто и не было ничего. Но в памяти Павлика необычные стебли отпечатались на всю жизнь, и ещё раз он о них вспомнил, когда – уже в Горбачёвскую перестройку – поехал в Штаты для обмена опытом с американскими следственными органами. Молодой растущий следователь Ленинградского КГБ Павел Вершинин услышал в штате Айова такую поговорку местных фермеров: мол, у нас «погода для кукурузы, а не для людей», “our weather is for corn, not for people”. И правда: уже в начале мая стояла душная, влажная жара, как в парнике, в ней трудно было дышать – зато кукурузе, видать, рослось вольготно.
Эту американскую поговорку позже он процитировал своему давнему знакомому Алексею Антонову – ныне ставшему крупным банкиром. Тому самому, вокруг которого теперь закручивалось очень непростое, как говорят, «резонансное» дело. Теперь каждое своё слово в беседах со следователями Антонов взвешивал – как и следователи, со своей стороны. Но тогда – с тех пор минуло уже почти двадцать лет – они ещё были вполне себе дружки-приятели. И вот Павел Вершинин заметил Антонову невзначай:
– Бывал я на Среднем Западе Штатов… Там говорят: «климат у нас не для людей – для кукурузы». Этого-то и не учёл Никита Сергеевич…
Антонов улыбнулся, пожал плечами:
– Никита Сергеевич многого не учёл… – и тему эту продолжать не стал: неконтактный он был, Антонов, уже тогда. Хотя в бизнесе всего лишь делал первые шаги. Не то что неконтактный, а условия для контакта любил создавать сам, а, раз пред