Черная собака смерти
Алеся Ранимая
Мальчик Сашка придумал страшилку, чтобы развлечь друзей у костра, но он не мог себе и представить, что все вокруг не только поверят в это чудовище, но и откроют на него охоту. Кто окажется на стороне добра – суеверные жители поселка или вымышленный монстр?
Я хорошо помню, как мой младший брат Сашка выдумал эту историю. Он долго готовился. Рассказывал мне её перед сном, учил наизусть детали, добавлял подробности.
– Никто не поверит, – издевался я над братом.
– Почему? В Сожри-печень верят, Вырви-глаз, а в Чёрную Собаку Смерти не поверят?
– Так то Вырви-глаз, лесное чудовище, а тут собака.
Но ему поверили.
– Я знаю, я знаю, где сейчас живёт Чёрная Собака Смерти, – закричал Женька, сопливый соседский мальчишка. – Она в том дворе, за кладбищем, где пасека!
– У Лены Ивановны? Не-ет, – протянули в несколько голосов ребята. Пламя костра осветило заинтересованные лица.
– Та собака с белым пятном на пузе.
– Нет, Черная Собака Смерти совсем вся чёрная. Она большая как волк, – шептал Сашка, – она никогда не лает!
– Даже на кошек?
– Никогда! А потом, потом вокруг неё загорается кольцо синего огня, и кто вступит в этот круг, того она забирает с собой навсегда!
– А глаза? А глаза у неё тоже синие?
В общем, на следующий день вся детвора носилась по дворам и искала Собаку Смерти. Проверяли всех чёрных псов в округе, и пока они бегали, история обретала всё новые и новые подробности. Стало, например, известно, что собаку эту видели в прошлом году в деревне за рекой, и умерло там много людей в то лето, что о ней даже написали в газете, что приходит собака обязательно в сумерки и что шерсть у неё чистая, как будто её только-только вымыли. Авторство Сашкино утерялось, и сам он шикал на меня и запрещал говорить, что вот, мол, люди добрые, не далее как неделю назад выдумал этот клоп всю историю: и Собаку, и синий круг, и эпидемию чумы, которая обязательно случится, если дать Собаке прожить в деревне дольше положенного срока.
– А какой срок-то? – спросил дед Капрон.
– Вот в какой двор она придёт, так берёшь номер дома того, и столько дней, значит, и осталось до чумы, – не моргнув глазом, ответил Сашка. Дед закатил глаза, потеребил капроновую сумку, с которой не расставался, и возвестил:
– Это, значит, самый большой номер в нашей деревне – двадцать первый. Три недели в лучшем случае до конца света?
– Чумы, дед Капрон!
– Так нет давно чумы, откуда ей взяться?
– Значит, другая какая болезнь, дед, вирус СПИДа вон, например, – гудела очередь у хлебного ларька.
– Вона у Машки в прошлом году свёкор от гриппа помер, чем тебе не чума?
И всё это было бы забавно, если бы не появилась в нашей деревне в тот же вечер, когда привезли хлеб, в неровном свете сумерек огромная чёрная собака. Она вышла на главную дорогу, и деревня замерла. Как тень проходит над домами, заслоняет солнце, вызывает тревогу, и чем бы человек ни был занят, в какую бы сторону ни смотрел, в тот же момент он замирает, оглядывается в поисках источника тревоги, так и в тот вечер одна за другой повернулись головы к главной улице, к середине дороги, по которой медленно шла большая Чёрная Собака Смерти. Шерсть у неё была длинной и чистой, как будто её только выкупали, шла собака тихо, по сторонам смотрела с любопытством, глаза синим огнём, правда, не горели. Никто не помнит, с какого двора полетел в неё первый камень. Собака не залаяла, не кинулась ни в кусты, ни на обидчика, и тогда камни и комья грязи полетели со всех дворов.