Точное мышление в безумные времена. Венский кружок и крестовый поход за основаниями науки
Карл Зигмунд
Библиотека фонда «Траектория»
Венский кружок сформировался вокруг нескольких философов межвоенной эпохи. Члены кружка занимались вопросами философии, лингвистики, физики, математики, логики, общественных реформ, образования, архитектуры и коммуникации. “Кружок бурлил от громогласных споров и молчаливого недоверия. И разве может быть иначе, когда встречаются философы?” Автор создал яркие портреты основателей кружка и его участников: Морица Шлика, Отто Нейрата, Рудольфа Карнапа, Курта Гёделя, Карла Менгера и других, а также тесно связанных с кружком Людвига Витгенштейна и Карла Поппера.
Чудовищные экономические и политические потрясения в Австрии и Германии сформировали исторический фон, на котором собирался кружок, они же стали главной причиной его недолгого существования.
Идеи, сформулированные членами кружка, повлияли на современный мир: от изобретения компьютеров до системы универсальных графических изображений и устройства жилищ. Большинство из них мы воспринимаем как данность, однако в момент появления они были по-настоящему новаторскими.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Карл Зигмунд
Точное мышление в безумные времена. Венский кружок и крестовый поход за основаниями науки
Karl Sigmund
Exact Thinking in Demented Times. The Vienna Circle and the Epic Quest for the Foundations of Science
© Karl Sigmund, 2017
© А. Бродоцкая, перевод на русский язык, 2021
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2021
Издательство CORPUS ®
* * *
Я сижу в саду с философом; указывая на дерево рядом с нами, он вновь и вновь повторяет: “Я знаю, что это – дерево”. Приходит кто-то третий и слышит его, а я ему говорю: “Этот человек не сумасшедший: просто мы философствуем”[1 - Цит. по: Людвиг Витгенштейн. О достоверности // Его же. Философские работы / Пер. с нем. М. С. Козловой, Ю. А. Асеева. М., 1994. Ч. 1. 467. С. 379.]
Людвиг Витгенштейн
Если бы мы открыли окно и нас услышали прохожие, не миновать бы нам или тюрьмы, или сумасшедшего дома[2 - Bergmann, 1988.]
Ганс Ган
Предисловие
Как-то вечером ранней осенью 1959 года я рылся на полках книжного магазина Кеплера в Менло-Парке и случайно наткнулся на тоненькую брошюрку под названием “Теорема Гёделя”, авторами которой были Эрнест Нагель и Джеймс Р. Ньюмен. Тогда мне было четырнадцать, я впервые слышал о Гёделе, но мне очень понравились загадочные точечки, парившие в воздухе над его фамилией, а незадолго до этого на уроках математики в школе меня совершенно очаровала идея математического доказательства, так что книжица пробудила во мне любопытство. Перелистав ее, я сразу попался на крючок. У меня в руках оказалась книга, где описывалось сразу много всего – и в том числе логика, природа математики, язык и символы, истина и ложь, доказательства доказуемости, а самое, пожалуй, интересное – парадоксы и самоотносимые утверждения. Все это было для меня непреодолимым соблазном. Мне ничего не оставалось, кроме как купить эту книгу!
В тот вечер со мной был отец, профессор физики из Стэнфордского университета, и когда мы расплачивались, он увидел обложку моей книги и в восторге воскликнул, что прекрасно знает Эрнеста Нагеля. Я был сражен. Более того, отец, оказывается, в начале тридцатых ходил к Нагелю на курс лекций по философии в Нью-Йорке, и в результате они подружились, хотя уже много лет не виделись. Эта дружба, большая неожиданность для меня стала, разумеется, желанным подтверждением, что я верно выбрал книгу.
Мы с отцом не знали, что Эрнест Нагель, который уже давно преподавал философию в Колумбийском университете, всего две недели назад приехал в Стэнфорд, чтобы провести свой годичный творческий отпуск с семьей “на западе”. И вот вскоре после этого отец случайно натолкнулся на старинного друга в кампусе Стэнфордского университета, и их встреча была очень радостной. А дальше само собой получилось так, что отец почти сразу привел меня в дом, который Нагели снимали в кампусе. Там я познакомился с Эрнестом Нагелем и е
MyShop