Извне

Константин Станиславович Бобринёв

Рассказ вдохновлен классиками мистических произведений первой половины XX века. Привычное мировосприятие образованного человека может рухнуть всего за один день. Встреча с неведомым, древним злом, для которого наш мир всего лишь одна из триллионов обитаемых планет, что готовы пасть к ногам ужасного божества.

Я нашел его уже застывшим, лежащим на полу в луже крови с зажатым в руке револьвером. Левая рука неестественным образом закоченела в предсмертном положении, как будто он пытался от чего-то защититься. Но ужаснее всего было лицо, нет не отверстия от пули, что вошла в подбородок и вышла через темя, а застывшее выражение подлинного истошного ужаса. По моему вызову приехала полиция, осмотрев место происшествия, не найдя следов борьбы и присутствия посторонних лиц, они быстро пришли к выводу, что Николай Скопов пал жертвой безумства и покончил жизнь самоубийством. Врагов у него не было, а соседи до этого уже жаловались на странный шум из его квартиры и беседы с самим собой. Полицейские пришли к выводу, что под воздействием галлюцинаций, слабый рассудок был доведен до крайности и пули стали единственным лекарством для человека, попавшего в голодный капкан безумства. Две в стену, одна в голову. Вероятно, погибший в очередной раз увидел галлюцинацию, но на этот раз нечто невыносимо страшное, попытался убить ее, выстрелив в стену, а затем больная психика сломалась окончательно, и он пустил себе пулю. Я возразил, что еще не было судмедэкспертизы, на что старший лейтенант лишь отмахнулся, сказав, что для Северогорска это привычная картина, здесь каждый год происходит несколько самоубийств. На его взгляд виной здешний воздух, а точнее испарения из шахты, и он ждет не дождется, когда его переведут поближе к Санкт-Петербургу.

Северогорск действительно отличался от тех городов, где я бывал раньше. Погруженный в дремучие леса Карелии, он встретил меня старой разбитой дорогой, которую мой видавший виды внедорожник с трудом осилил. Как только его ветхие черты отразились на лобовом стекле, я почувствовал некий дискомфорт, но не придал тому значения, как находился уже давно в пути и попросту устал, а желудок требовал горячей пищи. Город был построен в начале 80-х годов, когда здесь обнаружили месторождение ртути. После развала СССР он сильно пострадал, в стране шел кризис, в добавок выяснилось, что оценки залежи были сильно преувеличены, добыча падала. Чтобы сохранить рентабельность новый владелец сократил штат рабочих, началась безработица, а следом алкоголизм и наркомания. У мэрии не было денег сохранить инфраструктуру города, и поэтому он умирал, забирая с собой своих детей. Заброшенные здания на окраинах, разбитые тротуары, засохшие деревья и мерзкая черная плесень, что вопреки стараниям местных жителей проела почти каждый дом. Я не сразу заметил, но в городе не хватало живности, ни дворовых собак, ни кошек, даже вездесущих голубей, домашние животные не могли здесь жить долго, особенно это место не нравилось кошкам, которыми беспричинно овладевала тревога, переходящая в бешенство в попытках сбежать из города. Горожане в очередной раз ссылались на ртуть при моих расспросах.

Что же привело меня в это гиблое место? Николай был моим другом. Мы вместе закончили исторический факультет МГУ, где познакомились и сдружились, нас обоих тянуло к древностям. Еще в ВУЗе мы постоянно были участниками археологических экспедиций, и по выпуску пополнили число археологов нашей страны. Коля на этом поприще преуспел куда больше меня, и когда нашли странное захоронение, непохожее ни на одну известную культуру, пригласили именно его. Обстоятельства этой находки на первый взгляд кажется случайны, однако если смотреть карту прокладки интернет-кабеля, можно заметить отклонение от прямой линии. Когда я спросил руководителя работ зачем это было сделано, он не смог мне ответить ничего внятного.

Оказавшись на раскопках Николай понял, что это действительно уникальная культура, представители которой жили на этих землях в конце X века н.э., но были не похожи ни на местные финно-угорские народы, ни на славян, их черепа п